Питти (Palazzo Pitti) - знаменитый дворец во Флоренции, характерный образец значительных гражданских сооружений флорентийского стиля XV столетия - здание, в наружности которого впервые явилась вполне выдержанною отделка рустикою, сделавшая ненужными какие бы то ни было другие украшения и придавшая постройке характер благородной строгости и несокрушимой прочности. Возведение дворца началось в 1440 г. для Луки П., соперника фамилии Медичи, по проекту и под личным наблюдением великого Брунеллески, но было окончено только в половине XVI века, когда дворец перешел из рода П. во владение флорентийских герцогов чрез жену Козимо I, Элеонору. Главный фасад дворца имеет 201 м. длины; средняя его часть - в три этажа, две боковые - в два. Здание как бы сложено из больших четырехугольных камней, грубых на вид, отесанных только по краям и кажущихся скорее просто положенными один на другой, чем скрепленными между собою. Величественное впечатление, производимое этим памятником зодчества, происходит единственно от гармоничности его пропорций. Приблизительно в 1568 г., Б. Амманати пробил большие окна с полукруглым верхом в нижнем этаже, в котором первоначально находились две двери и небольшие оконца, помещенные высоко от земли. Этим же архитектором построены при дворце просторный двор с колоннами и следующий за ним грот с нишами и фонтанами, а также распланирован примыкающий к зданию сад Боболи. Боковые крылья дворца окончены в 1620 - 31 гг.; в XVIII стол. к ним прибавлены две выдающиеся вперед галереи. С XVI столетия и до присоединения Тосканского великого герцогства к монархии Виктора Эммануила, палаццо П. был резиденцией герцогов; теперь в нем останавливается итальянский король, когда посещает Флоренцию. Еще больше, чем своею архитектурою, дворец славится заключающеюся в нем картинною галереею, едва ли не самою великолепною в целой Италии, особенно богатою произведениями первоклассных итальянских живописцев эпохи Возрождения. А. С - в.

Пифей - (PuJeaV): 1) демагог и оратор времен Филиппа Македонского. Не смотря на иностранное происхождение, он добился прав афинского гражданства и даже стоял во главе афинского религиозного посольства в Дельфы. Он держал сторону македонской партии; как оратор, отличался большим остроумием. 2) Мореплаватель IV в. до Р. Хр., уроженец Массилии, объехавший, по преданию, берега сев. и зап. Европы, начиная от Гадеса до сказочного о-ва Фуле. Свои путешествия он изложил в одном или нескольких сочинениях (периегезах), в которых сказочное было искусно смешано с достоверным. Некоторые (Эратосфен, Гиппарх) верили его описаниям, другие (Страбон) называли его лжецом. Книги его пользовались большим распространением и послужили одним из прототипов сказочных путешествий - литературного жанра, из которого позднее развился греческий роман. Остатки его книги "Об океане" дошли до нас в извлечениях позднейших писателей и обстоятельно истолкованы Мюлленгофом в "Deutsche Altertumskunde" (I, 211 - 497). Ср. A. Bruckner, "De Pythea Massiliensi" (Геттинген, 1826); M. Fuhr, "De Pythea Massiliensi" (Дармштадт, 1835). Я. О.

Пифия (PuJia) - прорицательница в Дельфах. При дельфийском святилище в древние времена, когда обращались к оракулу, по-видимому, лишь один раз в год, было две П. и одна заместительница их; впоследствии, при более частом вопрошении оракула, была лишь одна П. Она готовилась к прорицанию трехдневным постом и омовением в Кастальском источнике; перед прорицанием надевала роскошную одежду, возлагала лавровый венок на голову, пила воду источника Кассотиды и жевала лист священного лавра. Затем она садилась на колоссальный треножник, стоявший над расселиною, и, впадая в экстаз от одуряющих паров, пророчествовала. Пары эти были вредны. Известен один случай, когда П., соскочив с треножника, упала в бесчувствии и умерла. А. Щ. Пифон (PuJwn) - дракон, охранявший Дельфы до занятия их Аполлоном и считавшийся сыном Земли. Аполлон убил П. своими стрелами и должен был за то 8 лет оставаться в изгнании, для умилостивления гнева Земли. Это вспоминалось в Дельфах различными священными обрядами и процессиями. Самые Дельфы называются в Илиаде Пифо; наоборот, П. называется иногда Дельфином. А. Щ.

Пихта (Abies Juss.) - род растений из подотдела голосемянных (Gymnospermae), класса хвойных (Coniferae), семейства елевых (Pinaceae s. Abietaceae, s. Araucariaceae), колена Abietineae. Пирамидальные деревья, несущие кольчато расположенные горизонтальные ветви. Листья (хвои) игольчатые, плоские, у основания суженные в короткий черешок, цельнокрайние, снизу с двумя белыми полосками, сохраняющиеся в течете нескольких лет, на ветвях обыкновенно расправленные гребенчато, вследствие изгибания черешков, на две стороны. Почки почти шарообразные, тупые или конусовидные, тупо-приостренные. Для древесины пихт характерно отсутствие смоляных ходов и построение сердцевинных лучей только из равномерно утолщенных, продольных паренхимных клеток с простыми порами. Мужские цветы в виде сережек, составленных из многих шишек, несущих снизу два пыльцевых мешочка, раскрывающихся поперечною щелью. Женские цветы в виде вверх стоячих шишек, на стержне которых сидят кроющие чешуи, более узкие, но более длинные, чем находящиеся ковнутри от них семенные или плодовые чешуи; последние несут две семяпочки. Опыление производится ветром. Ко времени созревания семян, происходящего уже в год цветения, чешуи деревенеют, а после созревания они отпадают, так что на дереве от шишки остается лишь стержень. Семена крылатые, зародыш с несколькими семядолями. Более 20 видов в Европе, Азии и Сев. Америке. Наиболее богатые видами области: сев. зап. Америка (побережье Тихого океана) и вост. Азия (особенно Япония). Главнейшие виды: Abies alba Mill. (A. pectinata DC., Pinus Picea L., P. Abies Duroi) - европейская или гребенчатая П. Пирамидальное дерево, достигающее вышины 60 м. и более; ствол покрыть сероватою, долго остающеюся гладкою корою. Плоская хвоя до 25 мм. длины; у конца выемчатая, сверху темно-зеленая, снизу с двумя продольными синеватобелыми полосками. Мужские цветы около 1 см. длины. Шишки валиковидные, тупые, 12 - 15 см. длины, 4 см. в поперечнике, красновато-фиолетовые, позже бурые. Встречается в горных лесах средней и южной Европы, на С до Гарца, Силезии, Галиции, на Ю до Корсики, Сицилии, Македонии, в Пиренеях подымается почти до 2000 м.. в Альпах до 1300 м. над уровнем моря. В России встречается только близ зап. границы, в юго-зап. Польше, в зап. части Волынской губ. и в Беловежской пуще (Гродненской губ.). Abies Nordmanniana Link., кавказская П., произрастающая в зап. части Кавказа, походить на предыдущую, но еще пышнее, хвоя несколько более длинная, 20 - 38 мм. длины. Abies Pichta Forb. (A. sibirica Ledeb.), сибирская П., отличается от европейской П. более низким ростом, более короткими хвоями (12 - 25 мм. длины) и почти на половину меньшими шишками. Распространена в Сибири, на В до Даурии и Камчатки, на Ю до Алтая, на С на. Енисее до 65°55', на 3 заходя в Европейскую Россию. Граница ее проходит здесь приблизительно вдоль границы Архангельской и Вологодской губ., затем поворачивает на Ю вдоль зап. берега Ваги, проходить через Костромскую в Нижегородскую губ.; идет вдоль левого берега Волги до Казани, пересекает Каму у впадения Вятки, поднимается на С до Кунгура, поворачивает снова на ЮВ, пересекает верховья р. Уфы и переходит за Урал южнее г. Уфы. На о-ве Сахалине растут Abies firma Sieb. et Zucc. и A. Veitchii Lindl. var. sachalinensis Fr. Schm., а на приморских горах русской Манчжурии А. перhгоlepis Maxim. Из американских видов следует отметить A. balsamea Mill., из вост. Сев. Америки, очень похожую на европейскую П., но с более густою, более короткою (10 - 20 мм. длины) хвоею; успешно разводится под Петербургом. В зап. Сев. Америке встречаются многие виды в прибрежных лесах вдоль Тихого океана; самым южн. видом является A. religiosa Lindi., растущая в горах Мексики и Гватемалы. В Гималаях растет только A. Webbiana Lindi. (от сев. Афганистана до Ботана). К роду Abies весьма близок род Keteleeria Carr., виды которого часто присоединяются к роду Abies. Род этот отличается от П. остающимися после созревания семян чешуями. К. Fortunei Carr. (Abies Fortunei Lindi.) - в юговост. Китае. Также близок род Tsuga Carr, отличающийся висячими шишками с неопадающими чешуями; 6 видов в Азии и Сев. Америке. В. Т.

Пихта европейская, кавказская и, всего шире распространенная в России, сибирская - имеют общие важнейшие свойства: значительную теневыносливость, дающую им возможность образовать частые насаждения, сохраняющие сомкнутость до глубокой старости; медленный рост в молодости; весьма правильный, полно древесный ствол, мягкую, не образующую ядра древесину, гладкую, тонкую кору.Но из этих трех видов кавказская П. (Abies Nordmanniana) отличается, по-видимому, наиболее быстрым ростом и достигает самых крупных размеров, сибирская же (A. sibirica) растет медленнее других и крупных размеров не достигает. Точные данные имеются только относительно европейской П. (A. pectinata). Чаще, нежели в чистых насаждениях, П. встречается в смешанных, главным образом с буком и елью. Сибирская пихта встречается в северо-восточной России в смеси с елью, сосною и сибирскою лиственницею, образуя, обыкновенно, нижний ярус в таких смешанных насаждениях. В древесине П. нет смоляных ходов, след. она лишена той смолистости, которая придает значительную прочность древесине других хвойных пород; поэтому применение П. для достроек ограничено, на поделки же она пригодна, хотя ценится дешевле не только сосновой, но даже еловой древесины. Значительная теневыносливость делает П. особенно пригодною для выборочного хозяйства. При лесосечном хозяйстве возобновление этой породы достигается с полным успехом при помощи постепенных рубок, при значительном периоде возобновления, достигающем 30 - 40 лет (Вогезы, Шварцвальд). На сплошных лесосеках естественное возобновление П. происходить плохо; оставление семенных деревьев неудобно, так как П., выставленные из сомкнутого насаждения, на просторе страдают от засух и морозов, а на мелких почвах, кроме того, подвержены ветровалу. Искусственное возобновление П. применяется весьма редко. Семена созревают и опадают осенью и до ближайшей весны сохраняют лишь 20 - 40 % всхожести. Всходы растут очень медленно и потому посевы подвержены многим опасностям. Посаженные растения П. на открытых местах сильно страдают от морозов и засух. При необходимости развести П. приходится прибегать к посадке сравнительно крупных, 4 - 7 летних саженцев, производя ее под защитою какой либо предварительно разведенной светолюбивой и быстро растущей породы, напр. березы, лиственницы или сосны. Эта защитная порода может быть удалена впоследствии постепенно при прореживаниях. П. весьма пригодна для образования подлеска в насаждениях самых разнообразных пород, но к разведению такого подлеска, в виду медленного роста П., следует приступать заблаговременно. В. Д.

Пиццикато (Pizzicato) - игра на струнных смычковых инструментах с помощью задевания их пальцем, преимущественно указательным. Pizzicato может исполняться в умеренно медленном и скором темпе; при очень быстром движении исполнение затруднительно.

Пиччини (Nicolo Piccini, 1728 - 1800) - знаменитый композитор, ученик Лео и Дуранте. Дебютировал в Неаполе операми "Donne dispettose", "Gelosie" и "II Curioso del proprio danno", с большим успехом. Еще более прославили его оперы "Zenobia", "Allesandro nelle Indie" и "La Cecchina ossia la buona Figliuola"; в последней П. заменил арию da саро формой рондо. Биографы П. говорят, что эта опера была написана в восемнадцать дней. В 1776 г. П. приехал в Париж, где им была написана, на стихи Мармонтеля, опера "Roland". В то время оперы Глюка господствовали во Франции; его поклонники, боясь соперничества, старались вредить операм П. Образовались две партии - глюкисты и пиччинисты. В 1773 г. П. стал во главе итальянской труппы в парижской большой опере, поставившей лучшие сочинения П. Опера "lphigenie en Tauride", написанная на тот же сюжет, как и опера Глюка, понравилась меньше чем последняя; но опера П. "Didon" имела огромный успех. В 1791 г. П. вернулся в Италию, где в 1792 г. была поставлена его опера "Jonathas", считающаяся одним из лучших его серьезных произведений. Умер во Франции. Н.С.

Пишущие машины (М. a recrire, Турweiter, Schreib-M.). - Мысль о машине, пишущей при посредстве последовательного отпечатывания типографских букв, не нова: еще в 1714 г. был выдан английский патент на машину такого рода Генриху Милль, главному машинисту старейшей лондонской водопроводной компании. Однако, трудности исполнения такого механизма оказались столь велики, что до 1856 г. не появлялось ничего практически применимого в этом роде. В этом году, A. E. Бич (Beach), в Нью-Йорке, устроил способную работать машину, пишущую выпуклыми буквами на бумажной ленте, специально для слепых. В ней применены клавиши и рычаги с буквами на конце, расположенные в круг, и отпечатывающие в центре этого круга; ленту ударяли одновременно два рычага со штемпелями снизу и сверху, чтобы получить рельеф. Настоящим изобретателем П. машины надо считать доктора С. В. Франсиса в Нью-Йорке, который устроил свою машину немного позднее Бича, но придал ей вполне практическую форму. Буквы были укреплены на молоточках, ударявших по бумаге в одно и то же место, вследствие нажатия на клавиши, действовавшие на подобие фортепьянных. Бумага помещалась в особую рамку, которая передвигалась автоматически после отпечатания каждой буквы и переставлялась от руки для новой строки, особый звонок предварял о приближении конца строки; краска доставлялась лентой, пропитанной особыми чернилами, так что можно было получать зараз отпечаток и его копию на прозрачной бумаге. Машина Френсиса была исполнена в одном лишь экземпляре, и ее вовсе не пробовали распространять в публике. Около того же времени Томас Галль, из Нью-Йорка, вполне самостоятельно придумал П. машину, основанную на другом принципе; однако, она пошла в ход лишь в 1881 г., после многих изменений. Тем временем была выработана П. машина, известная под именем "Ремингтон". Два бывшие типографа, ставшие фермерами в Висконсине, Шолес (Sholes) и Самуэль Суле (Soule), придумали машину для нумерования страниц в счетных книгах; в мастерской, где эту машину делали, они встретились с Глидденом, который указал им, что на том же принципе можно устроить и машину, пишущую слова. Тогда начался долгий ряд последовательных усовершенствований идеи, и только в 1873 г. Шолес, с денежной помощью Денсмора, типографа и издателя, довел дело до конца и мог заключить контракт с известной фабрикой оружия, швейных и земледельческих машин Е. Ремингтон и сын, в Илионе, в шт. Нью-Йорк, а в 1874 г. первая сотня машин была уже пущена в продажу. Сначала дело пошло плохо, но машина Ремингтона достигла мало по малу такой степени совершенства, которая дает ей первое место на рынки П машин, хотя вероятно уже теперь существуют новые П. машины более совершенной конструкции, только не успевшие достигнуть такого же тщательно выработанного исполнения. В 1870 г. русский изобретатель Алисов устроил вполне самостоятельно П. машину на совершенно иных принципах, не для ускорения скорописи, а для замены каллиграфического переписывания бумаг и рукописей для перевода на литографический камень. Машина Алисова была вполне пригодна для своей цели, получила премии на многих выставках, но в ход не пошла: по словам автора, когда он в 1877 г. получил первую партию машин, изготовленных в Англии, их приравняли к типографским машинам по отношению к соблюдению цензурных постановлений, так как они давали оттиски совершенно сходные с типографскими, вследствие этого никто не захотел приобретать эти П. машины, и изобретатель должен был открыть свое заведение для печатания лекций, просуществовавшее весьма недолго. На принципе П. машины Алисова - отпечатка чрез посредство шрифта, расположенного на окружности колеса - устроено много разного рода П. машин, большею частью дешевых, игрушечных. Первоначально П. машина Галля была тоже в таком роде, но шрифт был расположен на каучуковой горизонтальной пластинке, а нужную букву подводили к определенному месту и отпечатывали давлением на рамку. В СПб. теперь есть в продаже дешевая машинка такого типа под именем "график": она работает медленно. Еще медленнее работают машинки, где шрифт на подвижной линейке. Особый тип представляет "пишущий шар", изобретенный в 1872 г. датчанином Ганзеном, не получивший распространения. Это был пустотелый полушар со штемпелями, двигающимися в трубках, направленных по радиусам и ударяющими в центре по бумаге, на которую он положен. Отпечаток получался через чернильную ленту, и весь полушар передвигался автоматически после каждого отпечатка. Для промежутка между слов, надо нажимать длинную клавишу, расположенную впереди других. Для начала новой строки, служит длинный рычаг справа: его тянуть к себе, "каретка" освобождается и ее можно вместе с валиками для бумаги передвинуть опять влево; за этот же рычаг откидывают назад всю "каретку", чтобы видеть отпечатанное; с помощью шкалы наверху, можно передвигать бумагу назад, для поправок. Чернильная лента передвигается автоматически не только в длину, но и по ширине, так что можно использовать всю ее поверхность. Ленты бывают с чернилами для одной копии, для гектографа, для перевода на литографский камень; можно получать на самой машине несколько копий, положив несколько листов с прокладкою "угольной" бумаги. Но тогда надо ударять посильнее: вообще на Ремингтоне требуется "короткий ударь" по клавише, а не плавное давление. Скорость писания доходит до тройной, против скорости пером; однако, опытные люди говорят, что с такой скоростью нельзя писать целый рабочий день. У "Ремингтона" много подражателей. Еще в первые годы один из участников в производстве этой машины, Иост, отделился, и пустил в продажу видоизменение П. машины Ремингтона, под именем "Каллиграф", существующую в продаже и теперь. Она отличается тем, что каждая буква имеет свою клавишу (72) и рычаги клавишей опираются передними своими концами, вследствие чего перед клавиатурою выступает дощечка в виде пюпитра. "Каллиграф" мало уступает своему прототипу, но не имеет и особых преимуществ. Другое подражание "Смис-Премье" лучше: здесь тоже 72 клавиши и нет перемены регистра, каретка устроена несколько удобнее и машина снабжена особою автоматически действующею щеткою для чистки шрифта, которую приводят во вращение прилагаемым к машине коловоротом, откинув назад каретку. "Смис-Премье" опасный конкурент Ремингтону, можно только еще сомневаться в совершенстве ее исполнения. П. машина "Вилльямс" отличается уже больше: рычаги с буквами у нее расположены по обе стороны валика с бумагою, но молоточки ударяют спереди по бумаге, навернутой на валике, так что можно видеть последнюю отпечатанную букву. Это очень удобно, но машина вообще не внушает доверия по своему исполнению. Совершенно оригинальна недавно появившаяся машина "Даугерти" , в ней тоже клавиши и буквы на молоточках ударяющих бумагу спереди, на видном месте, но механизм клавиатуры чрезвычайно прост: длинный конец рычага клавиши непосредственно сцепляется с коротким, изогнутым плечом рычага с молоточком. Вес 2-го рычага обеспечивает возвращение молоточка и устраняет влияние мертвого хода без всяких пружин. Всю клавиатуру можно легко заменять другою, с иным алфавитом. Простота устройства и видимость последней написанной буквы составляют важные преимущества "Даугерти"; остается подождать санкции опыта, чтобы судить о ее прочности и удобстве в работе. Из П. машин с алфавитом на окружности колеса пользуется хорошей славою "Гаммонд" : она дает очень ровные строки, тогда как буквы на рычагах часто несколько уклоняются вверх или вниз и позволяют весьма скоро заменят один шрифт другим. Отпечаток производится чрез посредство чернильной ленты давлением натянутой пружины, которую клавиша сначала натягивает, а потом спускает; поэтому оттиск получается очень равномерный, а натягивая пружину сильнее можно получать до 5 оттисков чрез угольную бумагу. Изобретатель Гаммонд (I. В. Hammond) выработал свою машину самостоятельно еще раньше 1880 г., но в ход она пошла значительно позднее. Все эти ходовые П. машины американской фабрикации, но в 1896 г. появилось дешевое немецкое подражание, вроде "Гаммонда", под именем "Бликенсдерфер". Эта машинка по своему исполнению напоминает современные швейные машины: части приготовлены механически, без лишней отделки, но лакированы и раскрашены снаружи. Вероятно П. машинам изготовляемым на такой манер, принадлежит будущее, когда их конструкцию так выработают, что недостаток прочности некоторых частей будет уравновешен легкостью их замены запасными. Из сравнительно медленно работающих П. машин рычажных удачной оказалась "Космополит": в ней шрифт получается очень ровный и красивый, вполне пригодный для литографических и гектографических переводов, для писания этикеток для коллекций и каллиграфической переписки. Пишущий ставит большой рычаг машинки против разреза полукруглой зубчатки соответствующего букве и нажимает на него, при чем каучуковый штемпель, скрепленный с рычагом, производит отпечаток на назначенном месте бумаги. Левая рука, нажимая на боковой рычаг, производит расстояния между словами и перемену строчных и заглавных букв. Алфавиты заменяются быстро; чернила наносятся непосредственно, с подушки. "Космополит" изготовляется в Гамбурге. Историю начала изобретения П. машин см. "Scientific American Suppl. " (1887, №№ 574 - 5 - 6), практику - Burghagen, "Die Schreibmaschine, fur Schulgebrauch" (1898). В. Л.

Пищеварение (digestio) - строго говоря, должно было бы обозначать только процесс переваривания пищевых веществ под влиянием нормальных пищеварительных соков, т. е. превращение их в состояния, легко усваиваемые организмом. Между тем в физиологии под П. разумеют совокупность ряда самых разнообразных процессов, а именно, поступление пищи в пищеварительный канал, передвижение ее по его длине, химические изменения, претерпеваемые пищевыми веществами под влиянием пищеварительных соков, всасывание переваренных веществ через кишечные стенки в кровь и лимфу и удаление из тела не усвоенных веществ. Каждый из этих актов описан отдельно в статьях: Жевание, Глотание, Слюна, Желудок, Желудочный сок, Поджелудочный, Кишечный сок, кишечный канал, Желчь, Всасывание: здесь остается представить только несколько общих соображений, относящихся к физиологии пищеварения. Главное назначение П. у высших животных и человека - переводить органические составные части пищи в соединения, легко усваиваемые организмом: крахмаль - в декстрин и виноградный сахар, белковые вещества - в пептоны, а жировые - в жировую эмульсию и мыла. Превращениями первого рода заняты слюна, панкреатический и кишечный сок, второго - желудочный и панкреатический сок, а третьего - желчь вместе с панкреатическим соком. Для подобного рода химических превращений важно размельченное состояние пищи, достигаемое жеванием, а у птиц - растирание, достигаемое особенно резко развитым мышечным желудком. Все эти продукты П. обладают легкой диффундируемостью сквозь животные перепонки в отличие от первоначальных органических составных частей пищи - крахмала, белковых веществ и жира, относящихся к так назыв. коллоидам , трудно просачивающимся сквозь перепонки; а так как в основе поступления пищи из кишечного канала в кровь и лимфу лежать главным образом процессы осмоса и диффузии, то упомянутые продукты П. - сахар, пептоны и мыла, в силу их высокой диффундируемости, - крайне удобны для усвоения их телом. Только эммульсированный, т. е. разбитый на мельчайшие капельки жир поступает в соки тела, благодаря игре особого механизма кишечных ворсинок. Силы, гонящие жировую эмульсию в соки тела, сводятся с одной стороны на действие ворсинок в качестве насосов, присасывающих ее из кишечного канала и выгоняющих ее в систему млечных сосудов, а с другой к фагоцитарной деятельности белых кровяных шариков, захватывающих, благодаря своим амёбовидным движениям, мельчайшие капельки жира из кишечного канала и увлекающих их в млечную и кровеносную системы тела. В общем можно сказать, что ток переваренных веществ распределяется при всасывании таким образом, что виноградный сахар и пептоны, как продукты П. углеводистых и белковых веществ, направляются из кишечного канала преимущественно в кровь, т. е. в систему воротной вены, несущую всю кровь в печень, а жир в млечную систему, т. е. в лимфатические сосуды тела. Объяснены подобного распределения токов всасываемых веществ не может быть сведено на одни только физические явления диффузии, а нуждается, как это утверждают почти все исследователи, в признании участия в этом процессе жизненных свойств клеточных элементов, входящих в состав кишечной трубки. Подробности же этого вмешательства жизненных свойств клеток в явления всасывания, кроме разве фагоцитарной деятельности белых кровяных телец, остаются пока вполне неизвестными. Для завершения процессов П. над определенной суточной порцией пищи требуется у человека, питающегося смешанной пищей, промежуток времени приблизительно в 24 часа. При этом главные стоянки пищи в различных отделах пищеварительного тракта распределяются следующим образом: в желудке пища пребывает около 4 - 6 часов; в тонких кишках - около 6 часов и в толстой кишке, до акта выведения извержений, около 12 часов. Конечно, цифры эти имеют значение лишь средних величин, резко уклоняющихся в отдельных случаях, то в ту, то в другую сторону. Главным местом химического превращения пищи служит полость желудка и тонких кишек. В толстых же кишках довершается всасывание всего того, что может всосаться из переваренных веществ в животные соки и кишечное содержимое оплотневает, переходя постепенно в каловые массы. Весьма интересны результаты новейших исследований над стимулами, непосредственно обусловливающими как передвижение пищи по пищеварительному каналу, так и самое отделение пищеварительных соков. Что касается первого акта, то, кроме непосредственного механического раздражения стенок пищеварительного канала его содержимым, еще более важное значение имеют химические раздражители, развивающиеся во время П.; так пентоны, образующиеся во время желудочного П., касаясь выхода желудка, вызывают быстрое сокращение и опорожнение его, и на этом основании можно действительно опоражнивать желудок по желанию, не прибегая к рвотным, если ввести в него раствор пептона и придать телу такое положение, чтобы раствор этот коснулся до выхода (pylor) желудка. Утверждают, что при этом получается быстрое сокращение желудка, переводящее содержимое в двенадцатиперстную кишку. Очевидно, что этим путем можно сокращать нормальный срок пребывания пищи в желудке. С другой стороны становится понятным залеживание пищи в желудке, и даже гнилостное распадение ее здесь, в случаях катаров желудка и лихорадочных болезней, сопровождающихся замедлением или даже отсутствием пептонизации белков. Не подлежит сомнению, что химические раздражители; развивающиеся в кишечном канале при П., имеют важное значение для передвижения кишечного содержимого и по остальным отделам кишечной трубки; только к сожалению об этом мало что известно. Химические же раздражители, как оказывается, имеют важное значение и в вызове отделения различных пищеварительных соков. Так, отделение желудочного сока вызывается раздражением при глотании вкусовыми веществами пищи полости рта, зева и глотки, при чем это возбуждение передается желудочным железам через головной мозг и блуждающий нерв. Отделение поджелудочного сока вызывается, в свою очередь, выделением желудочного сока, раздражающего своей кислотой стенки желудка, а также и появлением пептонов при желудочном П. Выделение желчи обусловливается раздражением устья желчного протока в двенадцатиперстной кишке кислой желудочной кашицей. Таким образом отдельные фазы пищеварительных актов, как в их химических, так и механических проявлениях, связаны между собою в одну неразрывную цепь явлений, из коих каждое последующее является прямым последствием предыдущего. Очевидно, что нарушение правильного течения одного из звеньев этой цепи должно отразиться на всей совокупности пищеварительных явлений и изменить как химический характер их, так и продолжительность их течения, как это наблюдается при разнообразных общих и местных, кишечных поражениях организма. Тем большего удивления заслуживает после этого факт возможности оперативного удаления целого желудка у собак и у человека без резких уклонений в явлениях питания организма. Такие операции бывают необходимы при раковых поражениях желудка и т. д. Возможность поддержания при этом нормальных условий П. доказывает только, что в нем возникают какие - то компенсаторные явления, стремящиеся восполнить функции исключенных механизмов; в чем они заключаются - остается еще темным. Дольше ли или короче пребывает пища в кишечном канале человека с вырезанным желудком (при чем, конечно, желудочный конец пищевода сращивается с началом двенадцатиперстной кишки), трудно сказать a priori; так как с одной стороны уменьшение кишечника на длину желудка с виду должно было бы сокращать время пребывания пищи в кишечнике; с другой же устранение такого сильного пищеварительного сока, как желудочный сок, должно замедлить переваривание пищи и следовательно - удлинить время пребывания пищи в кишечном канале. Не может, однако, подлежать сомнению одно, что уязвимость субъектов лишенных желудка по отношению к различным бактериальным болезням, как то к холере, брюшному тифу и т. д, заразные начала которых проникают в тело главным образом через кишечный канал, должна резко увеличиться в виду того, что желудок с своим сильно кислым соком является прекрасной дезинфекционной камерой, в которой находят смерть различных патогенные микроорганизмы, проникающие сюда вместе с пищей и питьем; удаление же желудка равнозначно устранению такой защитительной камеры. Продолжительность пребывания пищи в пищеварительном канале должна зависеть, конечно, от длины пищеварительного канала и рода пищи, легкой или трудной перевариваемости ее, и в этом отношении у травоядных животных, поглощающих большие массы и сравнительно труднее перевариваемой пищи и обладающих гораздо более длинным кишечники, это время, сравнительно, конечно, больше, чем у животных, питающихся смешанной пищей и в особенности чисто плотоядных, поглощающих самую легковаримую пищу при самом коротком канале. Не все количество поглощенной пищи усваивается организмом, что следует уже прямо из того, что он выводить остатки, отбросы или совершенно негодные или не успевшие поступить в соки тела. Об усвояемости различных пищевых веществ судят по сравнению введенной пищи с выведенными за суточный период извержениями из кишечного канала. Сравнивая количества белковых веществ, углеводистых, жировых и солей, полученные тут и там, легко по разности судить о количестве пищевых веществ, поступивших в соки тела. Это, конечно, и делается при определении усвояемости различных пищевых веществ и обмена веществ в теле. И. Т.

Пищевод - часть органов пищеварения, сообщающая глотку или ротовую полость с желудком или, если его нет, с последующей частью кишечника, отличающейся по строению от П. У некоторых беспозвоночных, напр. у насекомых, а также у позвоночных, напр. у птиц, П. образует расширение или зоб (ingluvies). У пчелы этот зоб носит название медоносного желудка, так как в нем она приносить нектар или сладкий сок растении, дающий под влиянием выделений слюнных желез мед, такой же медоносный зоб развит у медоносных муравьев. Среди моллюсков зоб, в виде выступа на стенке пищевода, имеется у осьминогов (Octopoda) между головоногими. У голубей зоб снабжен железками, отделяющими беловатую питательную жидкость, служащую для кормления птенцов. Стенка П. человека и позвоночных состоит из эпителия (плоского) с слизистыми одноклеточными железами, мышечных волокон (продольных и поперечных) и соединительно-тканного слоя. В. Шимкевич.

Пищевод (болезни его). - До недавнего прошлого трудность объективного исследования П. и неопределенность субъективных явлений при болезнях его заставляли предполагать, что он сравнительно редко с другими органами подвергается различным поражениям; в настоящее время, благодаря изобретению эзофагоскопов и гастроскопов, т. е. зеркал, освещающих стенки П., оказалось, что болезни его не представляют редкости. Симптомы заболевания его выражаются главным образом дисфагией, т. е. затруднением глотания, отрыгиванием пищи и болью. Для объективного исследования руководствуются не только зондами, но также выслушиванием и постукиванием. Слизистая оболочка П. может подвергаться катарам и вообще всем воспалительным болезням, присущим этой ткани (острый, хронически, фолликулярный катар, дифтеритическое, крупозное, оспенное, флегмонозное, гнойное воспаление), при чем она может изъязвляться. Точно также наблюдаются бугорчатые и сифилитическая поражения П. Более специфический характер для П. имеют так наз. стенозы, т. е. сужения, зависящие от причин, лежащих внутри него, либо вне его, т. е. в соседних органах (сужения от сжатия), как, напр., при увеличении щитовидной железы, при опухании лимфатических желез шеи или средостения, при околопищеводных нарывах, аневризмах аорты и т. под. Что же касается сужений первого рода, то хотя иногда наблюдаются и врожденные формы его, но гораздо чаще встречаются рубцовые сужения после язвенных и воспалительных процессов (стриктуры П.). Иногда рубец бывает только на одной стороне; в других случаях вся стенка П. превращается в плотную, мозолистую, неподатливую массу. Нередко сужение обусловливается закупоркой просвета инородными телами, грибками молочницы; полипами. При самом начале развития сужения больные ощущают только незначительное затруднение при проглатывании больших кусков пищи, но в дальнейшем пищу приходится принимать маленькими кусочками и запивать водой. Боль или совершенно отсутствует или зависит от воспалительных и язвенных изменений в П. Стриктуры устраняются удалением постороннего предмета, зондированием, введением кишечных струн. которые, набухая, немного расширяют суженное место, насильственным разрыванием и форсированным расширением с помощью специально к тому приспособленных инструментов и, наконец, операцией эзофаготомии , т. е. вскрытием П., и гастротомии, т. е. вскрытием желудка. В противоположность описанным сужениям, наблюдаются также расширения П., как в виде эктазий, т. е. равномерного расширения всего просвета трубки с сопутствующим ему нередко сужением, так и в виде мешочков, полостей, выпячивании (дивертикул). Означенные страдания причиняют затруднения только в случае чрезмерного развития; иногда же в утонченных стенках мешка, вследствие застоя разлагающейся пищи, развиваются изъязвления, которые нередко кончаются прободением П., что может служить источником самых опасных осложнений. В П. наблюдаются также новообразования, как, напр., полипы, которые в дальнейшем своем развитии сильно затрудняют глотание; дыхательное гордо сдавливается опухолью и наступает затруднение дыхания. Их удаляют обыкновенными ножницами или щипцами. Очень часто наблюдается рак П., сильно истощающий больного. У нервных и истерических субъектов наблюдаются иногда судороги П. (эзофагизм). Точно также, в противоположность судорогам, наблюдаются параличи П. Особенного внимания заслуживают инородные тела, застревающие в П. при проглатывали: как круглые, с гладкою поверхностью, так и тела с острыми краями и углами (рыбьи косточки, осколки костей, гвозди, искусственные зубы и пр.). Если их нельзя извлечь с помощью специальных инструментов, то нередко приходиться прибегнуть к эзофаготомии. Г. М. Г.

Пиявки (Hirudinei) - отряд класса кольчатых червей. Тело удлиненное или овальное, более или менее сплющенное в спинно-брюшном направлении, ясно разделенное на мелкие кольца, которые в числе 3 - 5 соответствуют одному сегменту тела; в коже многочисленные железы, выделяющие слизь; на заднем конце тела обыкновенно большая присоска, нередко и на переднем конце имеется хорошо развитая присоска, в центре которой помещается рот; чаще же для присасывания служит рот. На переднем конце тела 1 - 5 пар глаз, расположенные дугой или попарно друг за другом. Порошица на спинной стороне над задней присоской. Нервная система состоит из двухлопастного надглоточного ганглия или головного мозга, соединенного с ним короткими коммиссурами под глоточного узла (происшедшего из нескольких слившихся узлов брюшной цепочки) и самой брюшной цепочки, помещающейся в брюшном кровеносном синусе и имеющей около 20 узлов. Головной узел инервирует органы чувств и глотку, а от каждого узла брюшной цепочки отходит 2 пары нервов, инервирующие соответствующие им сегменты тела; нижняя стенка кишечника снабжена особым продольным нервом, дающим ветви к слепым мешкам кишечника. Органы пищеварения начинаются ртом, вооруженным или тремя хитиновыми зубчатыми пластинками (челюстные П. - Gnathobdellidae), служащая для прорезания кожи при сосании крови у животных, или способным выпячиваться хоботком (у хоботных П. - Rhynchobdellidae); в полость рта открываются многочисленные слюнные железы, иногда выделяющие ядовитый секрет; за глоткой, играющей при сосании роль насоса, следует обширный сильно растяжимый желудок, снабженный боковыми мешками (до 11 пар), из которых задние самые длинные; задняя кишка тонка и коротка. Кровеносная система состоит частью из настоящих, пульсирующих, сосудов, частью из полостей - синусов, представляющих остаток полости (вторичной) тела и соединенных между собою кольцевыми каналами; кровь у хоботных П. бесцветная, у челюстных - красная, вследствие растворенного в лимфе гемоглобина. Особые органы дыхания имеются только у р. Branchellion, в форме листовидных придатков по бокам тела. Выделительные органы устроены по типу мета нефридий или сегментальных органов кольчатых червей и у большинства П. их имеется по паре в каждом из средних сегментов тела. П. - гермафродиты: Мужские половые органы состоят у большинства из пузырьков (семенников), по паре в 6 - 12 средних сегментах тела, соединенных на каждой стороне тела общим выводным протоком; эти протоки открываются наружу одним отверстием, лежащим на брюшной стороне одного из передних колец тела; женское половое отверстие лежит на один сегмент позади мужского и ведет в два отдельных яйцевода с мешковидными яичниками. Копулируют две особи, каждая одновременно играя роль самки и самца. П. во время кладки яиц выделяет железами, лежащими в области половых органов, густую слизь, окружающую в виде чехла среднюю часть тела П., в этот чехол откладываются яйца, после чего П. выползает из него, при чем края его отверстий сближаются, склеиваются и образуют таким образом капсулу с яйцами внутри, прикрепленную обыкновенно к нижней поверхности листа водоросли; зародыши, покидая яйцевую оболочку, иногда (Clepsine) некоторое время держатся на нижней стороне тела матери. Все П. - хищники, питающиеся кровью большею частью теплокровных животных, или моллюсков, червей и т. п.; живут они преимущественно в пресных водах или во влажной траве; но есть и морские формы (Pontobdella), точно также как и наземные формы (в Цейлоне). Hirudo medicinalis - медицинская П. до 10 см. в длину и 2 см. в ширину, черно-бурая, черно-зеленая, с продольным узорчатым красноватым рисунком на спине; брюхо светло-серое, с 5 парами глаз на 3, 5 и 8 кольцах и сильными челюстями; распространена в болотах южн. Европы, южн. России и Кавказа. В Мексике в медицине употребляется Haementaria officinalis; другой вид, П. mexicana - ядовит; в тропической Азии распространена живущая во влажных лесах и в траве Hirudo ceylonica и другие родственные виды, причиняющие болезненные кровоточащие укусы человеку и животным. Aulostomum gulo - конская П., черно-зеленого цвета, с более светлым низом, имеет вооружение рта более слабое и потому негодна для терапевтических целей; самый обыкновенный вид в сев. и средней России. Nephelis vulgaris - небольшая П. с тонким узким телом, серого цвета, иногда с бурым рисунком на спине; снабжена 8 глазами, расположенными дугой на головном конце тела; родственна ей оригинальная Archaeobdella Esmonti, розового цвета, без задней присоски; живет на иловом дне в Каспийском и Азовском морях. Clepsiue tesselata - татарская П., с широкоовальным телом, зеленовато бурого цвета, с несколькими рядами бородавок на спине и 6 парами треугольных глаз, расположенных одна за другой; живет на Кавказе и в Крыму, где употребляется татарами для лечебных целей; переходное место к отряду щетинконогих (Chaetopoda Oligochaeta) червей занимает Acanthobdella peledina, встречающаяся в Онежском озере. П. медицинская (Hirudo officinalis) - водится у нас, как на С, в губерниях Петербургской и Новгородской, так в особенности на Ю, в губерниях Бессарабской, Астраханской и Черноморской, на Кавказе и Закавказье, в Поти, Ленкорани. П. составляли не так давно выгодный предмет вывоза: за ними приезжали на Кавказ греки, турки, итальянцы и др. Сверх того производилось искусственное размножение пиявок в особых бассейнах или парках, по системе Сале, в Москве, Петербург, Пятигорске и Нижнем Тагиле. На основании действующих законов, лов П., во время размножения их - в мае, июне и июле воспрещается; при ловле П. должны быть избираемы одни лишь годные ко врачебному употреблены, т. е. не менее 1 1/2, врш. длины; П. мелкие, как равно слишком толстые, должны быть, при ловле, бросаемы обратно в воду. Для надзора за соблюдением этих правил, на губернские врачебные управления возложена обязанность свидетельствовать запасы П. у цирюльников и других промышляющих ими торговцев. С тех пор, как медицина изгнала П. из употребления, пиявочный промысел упал окончательно. П. Применение с лечебною целью имело задачей главным образом уменьшение количества крови чрез непосредственное отнятие из ближайшей окружности. Удобство П. заключается в возможности пользования ими на местах, где банки или искусственная П. Гертелупа неприменимы, например - к носовому отверстию, деснам и т. д. Каждая П. извлекает от 8 до 15 гр. крови. Их приставляют от 2 до 12 и даже до 25 штук; они должны быть свежи и здоровы, быстро сокращаться при дотрагивании. Так как переваривание всосанной крови длится обыкновенно 5 - 9, иногда 12 - 18 месяцев, то ранее употребленные П. редко пригодны для нового сосания. Нужно выбирать П. средней величины, весом в 1 - 2 гр., в возрасте 3 - б лет. Никогда не следует отрывать их насильно, так как в ране могут остаться челюсти П. Обыкновенно, насосавшись, они сами отпадают; при необходимости - отпадение может быть ускорено присыпкой к их телу соли или смазыванием его уксусом. За уколами, остающимися после отпадения П.. нужно тщательно следить, в виду возможных опасных последовательных кровотечений. Всего удобнее остановить кровотечение прижиманием кусочком трута или кровоостанавливающей ватой. Плавт (Тит Макций Plantus) - гениальный поэт; важнейший представитель римской комедии. Род. в 254 г. до Р. Хр. (500 по основании Рима), в умбрской деревне Сарсине. Приехав в молодые годы в Рим, он поступил служителем в труппу актеров, где и получил, так сказать, драматическое образование. На заработанные деньги он пустился в торговлю, в которой потерял все состояние, и, возвратившись в Рим, ради куска хлеба поступил на службу к мельнику. Здесь он написал три комедии, которые продал на сцену; этим началась его литературная деятельность. Умер он двадцать лет спустя после Невия, своего предшественника в области римской комедии, в 184 г. до Р. Хр. (570 по основанию Рима). Таковы сведения, доставляемые о П. частью Геллием, частью Цицероном, частью Иepoнимом. Он написал по крайней мере двадцать одну комедию, которые, за исключением последней, представляющей один отрывок, в более или менее полном виде дошли и до нас. Но еще в древности был спор, сколько собственно П. написал комедий, так как сам он не составил сборника их, а под его именем, в виду его популярности, ходило не мало чужих пьес. По словам Геллия (III, 3), число всех комедий, ходивших с именем П., было около 130, но никто не считал все эти комедии подлинными. Одни сводили число подлинных комедий П. на сто, другие - на сорок, Элий Стилон, учитель Варрона - на 25, а сам Варрон за несомненно подлинные считал всего только 21 - те самые пьесы, которые и нам известны. Вопросом этим в новое время всего больше и с наибольшею компетентностью занимался Ричль, в своем труде "Parerga zu Plautus und Terenz" (Лейпциг, 1848). Пьесы П. дошли до нас одни лучше, другие хуже сохранившиеся. До половины настоящего столетия текст их мало отвечал тому языку, каким они были писаны их автором. Средневековые переписчики рукописей, не знакомые с языком VI столетия Рима, не зная правописания того времени и совершенно не понимая плавтовой просодии и метрики, коверкали слова по произволу. Это искажение текста неподражаемого римского комика шло все увеличиваясь и достигло крайнего предела в эпоху итальянского Возрождения, когда, желая придать тексту комедий более подходящий, с точки зрения того времени, вид, ученые производили в нем не только всевозможные изменения в словах, но делали в тексте пьесы перестановки, сокращения и даже снабжали его собственными вставками. Число таких рукописей было очень велико, и они были положены в основу первых печатных изданий. Хотя впоследствии, при помощи некоторых более древних рукописей, текст П. был освобожден от грубых искажений, но все-таки он не был текстом комедий, как они вышли из рук автора или, по крайней мере, как они давались на сцене в древности; даже в лучших средневековых списках (Cod. Vetus - XI стол., Cod. Decurtatus - XII стол.) текст был уже сильно подновлен. Настоящий переворот был произведен в 1815 г. сделанным Анджело Май, в милавской библиотеке, открытием палимпсеста, в котором, под библейским текстом средних веков, скрывался текст плавтовых комедий, принадлежащий древности. За разработку этого палимпсеста, попорченного Анджело Маи, взялся еще в 30-х годах Ричль, которому, благодаря тщательному изучению просодии и метрики П., а равно при помощи уцелевших древних форм в других рукописях и в надписях, удалось, на основе текста палимпсеста (на сколько он мог быть при помощи химических средств разобран) восстановить текст значительного числа плавтовых комедий, приблизительно в том виде, в каком они давались на сцене еще во время республики. Таково было его издание одиннадцати комедий П. (1848 - 1853). Все предыдущие издания в отношении к 11-ти комедиям, для восстановления которых палимпсест давал достаточные данные, были изданием Ричля как бы устранены, а для издания текста остальных комедий была проложена дорога, по которой и пошли как ближайшие ученики знаменитого филолога, так и все остальные научно образованные издатели. Издание самого палимпсеста, сделанное в 1890 г. (Берлин) Штудемундом, еще более облегчило работу восстановления текста П. Содержание своих комедий П. брал не из римского, а из греческого мира: римские сюжеты для комедий в эпоху господства знати (оптиматов) не допускались. Поэтому и П., и Теренций, и другие комики VI стол. Рима одевали своих действующих лиц в греческий плащ (pallium); отсюда название соmoedia или fabula palliata (комедия плаща). Впрочем, не только одежда, но и место действия, и имена действующих лиц в этих комедиях были греческие;. сами нравы, которые осмеивались в пьесе, были также греческие или должны были казаться такими. При таких условиях было естественно, что римские авторы комедий не выдумывали сами сюжетов, а прямо брали их из греческого репертуара, представлявшего неисчерпаемый источник, особенно у представителей так назыв. новой аттической комедии - Менандра, Дифила; Филемона, Аполлодора и др. Римские комики брали у греческих не сюжеты только, а самое содержание, со всеми действующими лицами и их обстановкой. Так поступал и П.; только он не переводил оригинал и не следовал за ним рабски, как другие, а обрабатывал его по своему и налагал такую яркую печать своего индивидуального таланта на переделываемую пьесу, что его произведение могло назваться оригинальным. Типы новой аттической комедии были общими нравственными типами; они имели лишь ту античную подкладку, которая в основе была общей как для греческой, так и для латинской жизни. Это обстоятельство позволило П., под видом греческих действующих лиц, выводить на сцену явления римской жизни, и так как П., сам вышедший из народа, прекрасно знал народную жизнь и для изображения ее употреблял язык, который прямо брал с рынка и улицы, то его пьесы получали как бы народный характер, какого вовсе не имели составленные на основании того же материала пьесы Теренция и Цецилия, двух других важнейших представителей грекоподражательной комедии в Риме. Оба эти писателя, стоя ближе к греческим оригиналам, старались угодить более развитому вкусу высших классов общества. П. писал свои пьесы для народа и был неподражаем в искусстве рисовать известные каждому типы прихлебателей, торговцев рабынями для разврата, сводниц, публичных женщин, хвастливых солдат, плутов-рабов и других представителей низших слоев населения. Народ как бы забывал, что сюжеты комедий П. взяты из греческого репертуара, и смотрел на проходившие перед ним уморительные сцены с неослабным интересом. тогда как он нередко убегал из театра во время представления пьес Теренция, чтобы смотреть на канатных плясунов или на бой гладиаторов, и заставлял, таким образом, прекращать представление на половине. Успех П, на римской сцене был громаден, чем и объясняется стремление театральных антрепренеров выдавать впоследствии за Плавтовы пьесы, писанные не им. Успех этот был заслужен. П. обладал комическим дарованием, как никто другой в римской комедии. Ни у кого из римских комиков не было такого неистощимого остроумия и такой живости изображения, такой чарующей свежести языка. По выражению Элия Стилона, филолога республиканской эпохи, "если бы музы заговорили по-латыни, они стали бы говорить языком П. ". Не все пьесы П. обнаруживают одинаковую высоту драматического искусства и комического гения; есть между ними и слабые, напр. "Asinaria" и "Casina", составленные по Дифиловым комедиям, или "Mercator", составленная по Филемоновой пьесе того же названия (EmporoV). В них слишком много шаржа и грубой нескромности; это, вероятно, и было причиною того, что, напр., "Сasina" была подвергнута театральной переделке и является укороченною. Не к лучшим пьесам П. относится и "Curculio" (название по имени паразита), что, быть может, отчасти зависело и от слабости оригинала. Но за то такие пьесы, как "Aulularia", по которой Мольер составил своего "Скупого", как "Captivi", которую Лессинг считал лучшею из всех комедий, когда-либо появлявшихся на сцене, и которая отличается отсутствием всякого неприличия, как "Epidicus", любимая пьеса самого П., как "Menaechmi", увлекшая своим остроумием даже Шекспира, как "Menaechmi", хорошо скомпонованная и остроумная пьеса, нашедшая подражателей в лице Реньяра, Аддисона, Детуша и др., как "Pseudolus", необыкновенно комическая пьеса, как "Trinummus", составленная по Филемоновой QhsauroV; и нашедшая подражателя в лице Лессинга ("Schatz"), как трагикомедия "Аmphitruo", имевшая подражателей в лице Боккаччо, Камоэнса, Мольера и др. - всегда останутся перлами комического жанра во всемирной литературе. Многие из этих пьес переведены на русский язык, и некоторые - вполне удовлетворительно, напр. "Aulularia", Мемн. И. Петровским, под заглавием " Кубышка", в "Журн. Мин. Нар. Пр. " (1888), и Фетом, под заглавием "Горшок" (М., 1891); "Epidicus" - Петровским (Казань, 1884); "Меnaechmi - Холодняком. под заглав. "Близнецы" (в "Журн. Мин. Нар. Пр. ", 1887); "Miles gloriosus" - Шестаковым в "Пропилеях", III), "Casina" - Котеловым (СП б., 1897). Новейшее критическое издание всех комедий П. принадлежит Лео (Берл., 1895 - 1896). Кроме продолжения и обновления Ричлева издания его учениками Леве, Гёцом и Шёллем и прекрасного editio minor Гёца и Шёлля (Лпц., 1893 - 96), есть еще не мало превосходных изданий отдельных комедий, с обстоятельными предисловиями, в литературах немецкой, французской и английской: для "Аmphitruo" - издание Гавэ (П.,1865), для "Mostellaria" - Лоренца (Берл. 1866), для "Trinummus" - Брикса-Нимейера (Лпц., 1888), для "Rudens" - Зонненштейна (Оксфорд, 1891)и др. Ученая разработка всех вопросов, касающихся П.; принадлежит по преимуществу Ричлю и сосредоточена во 2, 3 и отчасти 5 томах его "Opuscula Philologica" (Лпц., 1868 - 1879). Cм. Модестов, "Плавт и его значение в университетском преподавании" (в "Журн. Мин. Нар. Просв.", 1878). В. Модестов.

Плагиат - литературное воровство. Это значение усвоено слову П. лишь в XVII в. : в римском праве plagium означало преступную продажу в рабство свободного человека, за что полагалось бичевание (ad plagas). Теперь под П. понимают присвоение авторского права, выражающееся в опубликовании чужого произведения или его части под своим именем. Понятие это не имеет вполне определенного содержания, и в частых случаях не всегда возможно отграничить его от сопредельных понятий литературного подражания, заимствования, совладения и других подобных случаев сходства литературных произведений. Во всяком случай в совпадении отдельных идей нельзя видеть П. : условия преемственности духовной жизни таковы, что без известного усвоения чужой мысли невозможно никакое человеческое творчество. Между тем человек, дойдя своим умом до чего-нибудь, часто склонен считать себя Колумбом истины и, не желая знать о своих предшественниках ("pereant qui ante nos nostra dixerunt"), видит в повторении своих мыслей посягательство на свои права. На самом деле объектом П. является не идея, за редкими исключениями представляющая собою "res communis omnium", но то, что принято считать ее внешней оболочкой. Громадное большинство литературных произведений, не заключая ничего нового по содержанию, имеет своеобразную форму, новые оттенки выражения; лишь присвоение этой, глубоко индивидуальной стороны произведения может быть названо П. Обсуждая, с этой точки зрения, случаи сходства поэтических произведений, нельзя видеть П. ни в заимствовании фабулы ("сюжет заимствован" во многих драмах Шекспира, в сказках Толстого), ни в пользования готовыми типами (особый художественный прием, примененный Щедриным в его Ноздреве и Молчалине), не говоря уже о новой обработки известных во всемирной литературе характеров (Донжуан, Фауст). Равным образом не имеют характера П. сводные работы, самой сущностью которых предполагается пользование чужими данными без самостоятельной обработки. Но взгляды на П. меняются - и то, в чем прежде видели присутствие творческой мысли, кажется подчас механическим воспроизведением. Древний мир был чуток к авторской славе, но разрешал заимствования довольно широко. Особенно свободно пользовались трудами предшественников историки в географы, даже такие, как Геродот (делавший заимствования из Гекатея), Диодор Сицилийский, Плутарх. Вергилий горячо жаловался на П. в знаменитом "Sic vos non vobis", хотя сам разрешал себе в этом отношены многое: Макробий, в 6-й книге "Сатурналий", собрал довольно много отдельных стихов, позаимствованных Вергилием у Энния и Лукреция. Александрийскому философу Латину приписывают два исследования о П. у Софокла и Менандра. Открытие сокровищниц древней литературы в эпоху Возрождения вызвало многочисленные попытки присвоить себе славу классиков. Бруни д'Ареццо опубликовал в 1444 г. под своим именем "историю Готов" Прокопия; Перотти выдал себя за автора басен Федра; венецианец Альционо уничтожил манускрипт трактата Цицерона: "De gloria", поместив из него лучшие места в своих сочинениях; Доменики не только выкрал из сочинения Дони свой известный диалог: "Della stampa", но вставил в него три "инвективы, направленные против настоящего автора. В XVII в. во Франции были даже своеобразные теоретики П., как Ла Мот-Ле Вайе, находивший. что "заимствовать у древних - все равно что сделать морской набег, но обирать современников - все равно, что разбойничать на большой дороге", и Ришесурс, который, в своей оригинальной "академии ораторов" и в руководстве: "Masque des orateurs оu Maniere de deguiser toutes sortes de compositions, lettres, sermons etc.", между разнообразными средствами заменить недостаток творчества указывал и "плагиаризм", заключающийся в последовательном изменении всех выражений украденной фразы их синонимами. Крупнейшие писателя этой эпохи не видели греха в заимствованиях. Мольер, перенесший в "Fourberies de Scapin" почти дословно целую сцену из Сирано де Бержерака, отвечал на упреки знаменитой фразой: "Je prends mon bien ou je le trouve". Несколько ранее Шекспир о сцене, целиком взятой им у другого, заметил: "Это девка, которую я нашел в грязи и ввел в высший свет". Шекспир брал у других не только сцены, но и множество отдельных стихов. В XVIII веке патер Бабр выдал за часть своей "Histoire d'Allemagne" отрывок в 200 страниц из "истории Карла XII" Вольтера. Сам Вольтер позволял себе мелкие заимствования. 0бвинение в П. было брошено и в Руссо; но сходство между "Contrat social" и книгой Ульриха Губерта "De jure civitalis" не идет далее совпадения некоторых мыслей. В 1812 г. был раскрыт один из наиболее наглых П. : перевод "Voyage d'Abdoul Rizzak", изданный известным ориенталистом Лангле под видом собственной его работы, оказался отрывком из старого перевода сочинения того же Абдул-Риззака; плагиатор уничтожил тетрадь с работой истинного переводчика Галлана, не зная, что существует ее дубликат. В течете последнего века обвинение в П. не раз падали на выдающихся писателей; не избегли их Мюссе, Золя, Додэ. В 1891 г. вышла целая книга, обличающая в П. Лессинга (Albrecht, "Lessings Plagiate"). Более основательны были обвинения в П. направленные против Эдмонда Абу, Сарду и особенно Дюма отца, который заимствовал громадные отрывки не только у неизвестных писателей, но и у Шиллера, Вальтер Скотта, Шатобриана. Его П. в свое время вызвали целую литературу (ср. особенно Eug. de Mirecourt, "Maison Alex. Dumas et Соmр.", П., 1845). Ср. J. Thomasius, "De plagio litterario" (Лпц., 1678); Voltaire, "Dictionnaire philosophique"; D'lsraeli, "The amenities of literature" (Л., 1841) и "The curiosities of litterature" (1791 - 1817; много изданий); Lalanne, "Curiosites litteraires" (II., 1853) и "Curiosites bibliographiques"; Ch. Nodier, "Questions de la litterature legale" (1812); Querard, "Les supercheries litteraires devoilees" (1846 - 54). Ар. Горнфельд

Плакаты художественные - украшенные рисунками объявления о театральных представлениях, публичных балах, концертах, маскарадах и др. общественных увеселениях, о вышедших в свет новых изданиях, о промышленных предприятиях, фабричных изделиях, продажных товарах и т. п" печатанные литографическим способом или однотонно, или преимущественно в несколько красок, чаще всего в огромном формате, и расклеиваемые на улицах или доводимые до сведения публики иным путем. Такие объявления были в употреблении уже давно, но в них человеческие фигуры с различными аксессуарами и орнамент обыкновенно играли роль придаточных виньеток, главное же место принадлежало тексту, напечатанному типографским шрифтом или начертанному причудливыми буквами. В последние годы этот характер П. существенно изменился, благодаря, с одной стороны, тому, что их заказчики, при возросшей коммерческой и предпринимательской конкуренции, стали требовать, чтобы их объявления сколь возможно навязчивее бросались в глаза среди массы наклеенного по стенам домов к заборам, а с другой - вследствие того, что явились талантливые художники, взглянувшие на рисование П. как на новую отрасль прикладного искусства, в которой можно с большим успехом выказывать находчивость фантазии, декоративный вкус, оригинальность и техническую ловкость, банальная уличная публикация превратилась в настоящее художественное произведение, занимающее почти все пространство огромного листа, на котором только маленькое, хотя и видное место отведено оповещению, ограничивающемуся лишь самыми необходимыми словами. Переворот произошел прежде всего во Франции, и его виновником был парижский рисовальщик литограф Жюль Шере. Обладая редкою способностью сообщать немногими бойкими чертами жизнь и движение изображаемым фигурам и чрез сопоставление немногих вкусных красок достигать ласкающих взор эффектов, он вначале занимался эскизными картинками для иллюстрированных журналов, виньетками для поздравительных и пригласительных карточек, обеденных меню и др., а потом стал литографировать также афиши и анонсы в большом виде. В 1889 г. он устроил выставку своих работ, обратившую на него общее внимание. Его веселые святочные фигуры, его воздушные, лишь слегка костюмированные грациозные танцовщицы и дамы полусвета, являющиеся по одной или в ограниченном числе, но в размере, близком к натуре, пляшущие, летящие и кокетничающие среди приятного фейерверка красок, обходящиеся почти без всяких околичностей, пришлись как нельзя более по вкусу публики и доставили ему множество заказов на произведения подобного рода. Успех Шере увлек на открытое им поле других артистов, пустившихся возделывать это поле то в его духе, то сообразно со своими индивидуальными наклонностями и принципами. Запрос на художеств. П. в громадной степени увеличился, потому что коммерсанты, фабриканты и всякие антрепренеры убедились в выгоде, какую они приносят, не смотря на то, что обходятся довольно дорого. Из Франции любовь к фигурным объявлениям распространилась по всей Европе. Прежде всего Бельгия, за нею Англия, Германия, Голландия, Италия и Скандинавские страны выставила даровитых рисовальщиков по их части. Не осталась без таких художников и Сев. Америка. Несколько опытов печатания таких объявлений сделано также в России, хотя сильному распространены их у нас мешает ничтожное употребление уличной рекламы, столь обычной в других краях, но не привившейся к нашему быту и неудобной в нашем климате. Повсюду, даже в России, завелись коллекционеры, ревностно разыскивающие и покупающие эти эфемерные произведения искусства, наполняющие ими свои портфели и таким образом сберегающие их для потомства. То и дело стали происходить публичные выставки художественных П., на которые стекаются толпы посетителей. В СП б. такая выставка, под названием международной, была впервые устроена в конце 1897 года, Импер. обществом поощрения художеств. На ней было собрано больше 700 листов из разных стран, и ее памятником остался иллюстрированный каталог с многочисленными воспроизведениями, в уменьшенном виде, любопытнейших из числа выставленных произведений (изд. Р. Голике). Наконец, на Западе успела образоваться целая литература, состоящая из журнальных статей и отдельно изданных сочинений, занимающихся историей и критикой современных художеств. П. Из этих сочинений, желающим близко познакомиться с рассматриваемою отраслью искусства и с главными ее представителями, можно рекомендовать, сверх вышеупомянутого каталога, книгу Л. Майльяра: "Les Menus et Programmes illustres" (Париж, 1898), сборник А. Демёраде-Бомона: "L'Affiche illustree" (Тулуза, 1897), ежемесячное парижское издание: "Les Programmes illustres" и статью Л. Гольфельда: "Das moderne Plakat", в мюнхенском журнале "Die Kunst fur Alle" за 1897 - 98 г. Сочинение рисунков для П. и самое их исполнение предоставляют фантазии и руке художника большую свободу, позволяют ему - как, может быть, ни в каком ином труде - выказывать свою индивидуальность, но также и требуют от него соблюдения основных принципов декоративного искусства, т. е., чтобы формы изображенного были обозначены явственно, лишь в общих, определенных контурах, с устранением подробностей, заметных только тогда, когда смотришь на предмет не с далекого расстояния, - чтобы краски не пестрели мелкими оттенками, а клались по возможности однообразною массою лишь с необходимым ослаблением или усилением их интенсивности, и чтобы как рисунок, так и краски производили сразу гармоничное, живописное впечатление. Держась этих основных правил, рисовальщики П. разрешают свои задачи крайне разнообразно. Одни более или менее придерживаются натуры, берут действительно существующие формы и только слегка изменяют их сообразно с преследуемою декоративною целью. Для других, формы природы служат лишь предлогом для игры фантазия; человеческое лицо, руки, ноги, все члены, одежда, едва намечаются у них лишь в главных красиво переиначенных, широко проведенных контурах; женские волосы превращаются в орнаментальные завитки и извилины; цветы, деревья и животные принимают небывалый, причудливый вид. Обращаясь столь же свободно и с красками, эти художники не затрудняются, напр., оставлять иной раз лица мертвенно белыми или окрашивать их в бледно-зеленый или голубой тон, тогда как волосы получают ярко-красный цвет, а не то и позолоту. Некоторые художники держатся средины между этими двумя направлениями. В произведениях как тех и других, так и третьих видимо отражается влияние отчасти японского искусства, введенного в моду братьями Гонкурами, отчасти средневековых миниатюристов, и в сильной степени чувствуется веяние новейшего импрессионизма, который - надо сказать - здесь гораздо более уместен, чем в настоящей живописи. Не вдаваясь в характеристику художников, составивших себе известность плакатами, ограничиваемся перечислением наиболее выдающихся из их длинного ряда. Таковы во Франции, кроме Шерё, его прямые последователи Ж. Де-Фёр, А. Гильом, Ж. деПалеолог и Ф. Буиссе; затем, отступившие от его манеры и сообщившие, каждый посвоему, дальнейшее развитие П. - Ф. Л. Форен (известный рисовальщик журн. "Figaro"), Грассе, А. Виллет, Т. А. Стейнлен, А. де Тулуз-Лотрек. Г. д'Алези, Ренуар, А. Ибельс. А. Муха, П. Бретон, Л. Анкетен и Ф. Воллатон; в Бельгии - Э. Дюйк, Л. Креспен, Пива-Ливремон, А. Оттевар, А. Мёнье, Ж. Комба, Т. Рейсельберге, Э. Берхманс и А. Рассенфорс; в, Англии - Дюдлей-Гарди, Л. РавенГиль, братья Бегарстаф, М. Грейффенгаген и А. Обрей-Бердслей в Германии - Г. Гирис, Ф. Штук, Г. Унгер, Т. Т. Гейне, И. Заттлер, Ф. Рем, Амберг и Зюттерлейтер; в Дании - П. Фишер; в Швеции - Р. Остберг и Э. Вестман; в Италии - Дж. Маталони; в Сев. Америке - Л. Дж. Рид, У. Брадлей, Э. Пепфильд и В. Каркевиль; наконец, в России - В. А. Андреев, И. Порфиров, С. С. Соломко и И. С. Галкин. А. С - в.

Планеты - темные тела, движущиеся около солнца по слабо эллиптичным путям, согласно трем законам, выведенным Кеплером из наблюдений и являющимся следствием закона притяжения Ньютона. 1) Путь П. есть эллипс, в одном из фокусов которого находится солнце; 2) радиус-вектор П. описывает в равные времена равные площади; 3) квадраты времен полных обращений относятся между собой как кубы средних расстояний до солнца. Название П. (planhthV asthr) произошло от того, что они постоянно изменяют свое положение на звездном небе. Характерное отличие П. от звезд есть отсутствие мерцания. П. делятся на большие и малые - планетоиды. Пять из числа больших П. (Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн) были известны в глубочайшей древности. Уран открыт Вильямом Гершелем в 1781 г., Нептун - Адамсом, Леверрье и Галле в 1846 г. Древние называли Солнце и Луну тоже П.; зато новая астрономия поместила Землю в разряд планет. О размерах, истинных и видимых, фазах, строении, атмосфере, вращении, пятнах на поверхности и т. д. - см. статьи Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун. П. делятся по отношению к земле на верхние - далее отстоящие от солнца (Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун) и нижние - ближайшие к солнцу (Меркурий, Венера). Кроме того, существует деление на теллурическую и урановую группы. Первая (Меркурий, Венера, Земля - 1 спутник, Марс - 2 спутника), характеризуется небольшими размерами, значительной плотностью, медленным вращением на оси и отсюда слабым сжатием; бедна спутниками. Урановая группа (Юпитер - 6 спутн., Сатурн - 8 спутн., Уран - 4 спутника и Нептун - 1 спутн.) большими размерами, малой плотностью, вращение быстрее и потому больше сжатие, богаты спутниками. Эти две группы разделены поясом астероидов. Знаки для обозначения планет ( Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн) вошли в употребление лишь в средние века, в эпоху развития алхимии. Древние употребляли лишь знаки и для солнца и луны. В последнее время Урану и Нептуну приданы знаки и . Видимое движение П. Все они остаются всегда вблизи эклиптики или видимого пути солнца. В остальном между собою резко отличаются верхние и нижние П. Первые бывают видимы во всех частях неба относительно солнца, вторые удаляются от него - Меркурий не более чем на 23°, Венера - 46°. И те, и другие П. иногда движутся на восток, иногда на запад, временами кажутся неподвижными среди звезд. Движение на восток, одинаковое с видимым движением Солнца, называется прямым; движение на запад - обратным. Происходят эти изменения от сочетания движений земли и П. по их орбитам. Нижняя П. в наибольшей восточной элонгации (удалении от солнца) бывает видима как вечерняя звезда на западе. Вслед затем она начинает приближаться к солнцу, сохраняя прямое движение, все более и более замедляющееся, пока (Меркурий в 18°, Венера в 28° от солнца) не останавливается среди звезд (стояние П.). Затем движение становится обратным, П. все быстрее приближается к солнцу и, наконец, исчезает в его лучах. Она проходит в это время между нами и солнцем (нижнее соединение). В известных случаях ее можно заметить в виде черного пятнышка проектирующегося на диск солнца. Планета выходит из лучей солнца с западной стороны. Вследствие своего обратного движения она быстро удаляется от солнца. Но это движение постепенно замедляется и (в 18° или 28°) наступает стояние П. Возобновившееся прямое движение сначала меньше такого же движения солнца и потому П. удаляется от него, пока (Меркурий в 23°, Венера в 46°) эти движения не сравняются. После наибольшей западной элонгации, когда планета является для нас утренней звездой, она быстрым прямым движением настигает солнце и скрывается в его лучах, проходя по ту сторону солнца (верхнее соединение). Когда она становится видима снова с восточной стороны солнца, ее прямое движение все замедляется, пока не сравняется с движением солнца и не наступить наибольшая восточная элонгация. Промежуток времени между двумя одинаковыми положениями П. относительно солнца называется синодическим оборотом. Для Меркурия он равен 116 дням, для Венеры 584 дням. Верхняя планета, выходя из лучей солнца, показывается с западной стороны его; она движется в это время прямым движением, но медленнее солнца, и потому все более и более удаляется от него. В некотором расстоянии от солнца (для Марса 137°, Юпитера 117°, Сатурна 108° ,Урана 103°, Нептуна 100°) наступает стояние П. Затем ускоряющимся обратным движением П. уходит далее от солнца и достигает места в небе, противоположного солнцу - противостояние П.. Ее удаление от солнца равно тогда 180° и она кульминирует в полночь. После этого замедляющимся обратным движением П. начинает приближаться к солнцу с восточной стороны. Наступает стояние ее в том же угловом удалении от солнца, как и раньше, но прямое движение, которым затем обладает П., менее прямого движения солнца: оно настигает П. и затмевает своим блеском (верхнее соединение). Синодический оборот Марса равен 780 дням, Юпитера 400, Сатурна 378, Урана 370, Нептуна 368. Все приведенные выше числа суть средние величины; на самом деле они чувствительно колеблются. вследствие эксцентриситетов орбит. Видимое движете П. усложняется тем, что орбиты их не лежат в одной плоскости и наклонны к эклиптике. Вследствие этого беспрерывно изменяется широта П. (таким образом слово стояние П. относится только к неподвижности по долготе) и видимые пути П. представляют собою ряд петель. В. Серафимов.

Планктон. - Пелагическое животное и растительное население данного морского или пресноводного бассейна, рассматриваемое в совокупности, как явление биологически дельное. и противополагаемое растительному и животному населению дна, составляет П. этого бассейна. Животный П. вообще несравненно обильнее и разнообразнее растительного, состоящего почти исключительно из одноклеточных водорослей; вследствие этого и роль животных в П. всякого бассейна первенствующая. П., в зависимости от физико-химических свойств воды, распадается на два главных типа, морской и пресноводный. П. моря (Haliplancton), в состав которого входят многие, заключающие только пелагические формы, систематические группы, напр. радиолярии, медузы, сифонофоры, многие отделы типа моллюсков, гораздо богаче и разнообразнее, чем П. пресноводных бассейнов, состоящий преимущественно из простейших, ракообразных и коловраток; в нем следует отличать формы или вполне пелагические, ни в какой период своей жизни не зависящие ото дна (голопланктонные животные), или же в то или другое время ее обитающие на дне (меропланктонные животные), напр. гидроидные медузы, личинки иглокожих, моллюсков и нек. др. В море пелагическая жизнь, а, следовательно, распространение П. не ограничивается только поверхностными слоями, но распространена, по-видимому, во всей толще вод океана до дна, но организмы, населяющие глубинные слои, ниже границы проникновения солнечных лучей, никогда или, может быть, только очень редко и случайно подымаются к поверхности; они составляют так наз. "глубинный" (абиссальный) П. П. поверхности моря по составу и количеству населения изменяется периодически, в зависимости от часа дня и времен года, или не периодически - от состояния погоды и других, ближе не выясненных причин: резкое изменение в составе П. вызывается сменой дня и ночи, так как многие животные появляются на поверхности моря только ночью, на день же опускаются в более глубокие и слабые освещенные слои: в средних и низких широтах П. в разгаре лета менее обилен, нежели весной и осенью; многие животные появляются на поверхности моря лишь в период размножения. Горизонтальное (по поверхности земного шара) распространение морского П. изучено в большей или меньшей степени только в отношении поверхностного: для него выяснено, что вообще он распространен и количественно, и качественно весьма неравномерно; составляющие его животные, под влиянием еще не выясненных причин, обыкновенно скопляются в массах на сравнительно ограниченных пространствах, образуя так наз. "зоокорренты"; качественно эти скопления могут быть различны, вследствие того, что слагаются или из одного-двух видов животных (однотонный П.) или из многих видов (смешанный П.); в средних широтах и под тропиками П. вообще разнообразнее, чем в арктических морях, где он нередко представлен одним видом животного, скопляющимся в одном месте в поражающем количестве особей. П. открытого моря менее обилен, нежели П. побережья материков и островов. Так как пелагическое население прибрежья и открытого моря различается, кроме того, и качественно, то отделяют "океанический" П., П. открытого моря, состоящий из сифонофор, сцифомедуз, гидромедуз, лишенных гидроидной стадии (Trachymedusae), также расщепленноногих и веслоногих рачков, от П. "неретического", прибрежного, в котором преобладают мета генетические медузы и особенно личинки различных придонных животных. Распространение океанического поверхностного П. в значительной степени определяется холодными и теплыми течениями, которые полагают границы распространению многих видов, родов и даже семейств пелагических животных. Неретический П. также не однороден: дифференцировка в нем зависит от близости берега и влияния стекающих с земли пресных вод; так опресненные районы моря против устьев больших рек (в этом отношении исследованы Амазонка, Нигер и Эльба), образуют в фаунистическом отношении резко обособленные участки среди остального неретического П. Ортман предлагает следующее зоогеографическое деление морского П. ("пелагического района жизни"):

1. Арктическая область: а) арктическо-кругополярная подобласть, б) атлантическо-бореальная подобласть, в) пацифическо-бореальная подобласть. 2. Индо-пацифическая область; 3. Атлантическая область; 4. Антарктическая область: а) нотально-кругополярная подобласть, б) антарктическо- кругополярная подобласть. Пресноводный П. (Limnoplancton) значительно уступает морскому как качественно, так и количественно, сверх того и биологические отношения, а также дифференцировка его в каждом отдельном бассейне значительно проще, в главных же чертах в нем повторяются те же явления, что и в морском П. Ср. Е. Haeckel, "Plancton-Studien" (1890); С. Chun, "Die pelagische Tierwelt in grossern Meerestiefen und ihre Beziehungen zu der Oberflachen Fauna" ("Bibliotheca zoologica", Heft 1, 1888); F. Schutt, "Das Pflanzenleben der Hochsee" ("Ergebnisse der Plancton-Expedition", т. 1, 1893); R. Brandt, "Ueber Anpassungserscheinungen und Art der Verbreitung von Hochseethieren" (там же); С. Chun, "Die Beziehungen zwischen den arctischen und antarctischen Plancton" (1897). А. Б.

Плантагенеты - династия английских королей, правившая Англией с 1154 по 1399 г. Родоначальником династии П. был Готфрид Красивый, граф Анжуйский, прозванный Плантагенетом от обыкновения украшать свой шлем веткой дрока (planta-genista). Генрих I Английский отдал свою дочь Матильду замуж за Готфрида. От этого брака родился в 1133 г. Генрих, сделавшийся, после смерти Стефана, английским королем, основателем династии П. Она дала Англии восемь королей: Генриха II (1154 - 89), Ричарда I (1189-99), Иоанна Безземельного (1199 - 1216), Генриха III (1216 - 72), Эдуарда I (1272 - 1307), Эдуарда II (1307 - 27), Эдуарда III (1327 - 77) И Ричарда II (1377 - 99). Последовавшая за

Плантагенетами династия Ланкастерская была ветвью того же дома; отец первого короля из этой династии, Генриха IV - Иоанн Гентский - был третьим сыном Эдуарда III, но ближайшее право на престол имел Эдмонд Мортимер, потомок Лионеля Кларенского, второго сына Эдуарда III. Точно также принадлежала к роду Плантагенетов и династия Йоркская, происходившая, по мужской линии, от четвертого сына Эдуарда III, Эдмунда. См. Hubert Hall, "Court life under the Plantagenet" (Л., 1890).

Пластические операции - так называются хирургические операции, имеющие целью покрыть дефекты кожи и лежащих под нею непосредственно тканей. П. операциям удается искусственно возместить погибшие части тела, для чего в большинстве случаев существующие потери закрываются одним или несколькими кусками тканей, заимствованных из другого места, при чем стараются возвратить данной части тела ее нормальную форму. Обыкновенно такие дефекты образуются от ранений, ожогов, отморожения, прижиганий, от различного poдa язвенных процессов, как, наприм., при сифилисе, волчанке, местной бугорчатке и т. п. Иногда приходится возмещать искусственные дефекты после удаления обезображивающих или расстраивающих деятельность рубцов, после иссечения глубоких сосудистых опухолей или злокачественных новообразований. Наконец, П. операции применяются при различных расщелинах, не заросших во время утробной жизни и влекущих за собою тяжелые расстройства, как, наприм., при заячьей губе, волчьей пасти, недостаточном закрытии мочевого пузыря и т. п. Пересаживаемые лоскуты тканей могут быть взяты у самого оперируемого или у другого субъекта. В первом случае мы имеем дело с автопластикой, во втором - с гетеропластикой (другие употребляют название анапластика). При автопластике часть, предназначенная для покрытия дефекта, отпрепаровывается от подлежащей ткани, но остается соединенная со своею областью при посредстве питающего мостика; таким образом питание лоскута и его жизнеспособность сохраняются. Края дефекта освежают и сшивают с краями лоскута, который берется или непосредственно по соседству с дефектом, или где-либо в отдалении. В первом случае отпрепарованный лоскут или перекручивают (индийский метод, известный в Индии глубокой древности и перенесенный в Европу в конце прошлого столетия английскими врачами), или просто надвигают на дефект (французский метод, применявшийся еще в древнем Риме Цельзом и Антиллой). Во втором случай часть тела, с которой берут лоскут, приближают к дефекту на столько, чтобы лоскут можно было наложить на него и обе части тела фиксируют (итальянский метод, первые сведения о котором имеются в XV стол.). При так назыв. "автопластике ползучими кусками", происходит последовательный перенос лоскутов. В большинстве случаев для закрытия дефекта приходится пользоваться только кожей, но иногда приходится брать и другие ткани, до костной включительно. Приросший лоскут подвергается целому ряду изменений. В начале он плотнеет и стягивается у краев. Постепенно восстановляется нормальная чувствительность и нормальное кровообращение. К гетеропластическим операциям прибегают гораздо реже. Наиболее частый вид представляют так назыв. пересадки кожных лоскутов на язвенные поверхности. Отдельные виды П. операций, смотря по месту и цели производства их, носят различные названия. Различают хейлопластику - искусственное образование губы, блефоропластику - век, мелопластику - щек, ринопластику - носа и др. Г. М. Г.

Пластичность - такое свойство твердых тел, которое дает возможность при посредстве давления давать им ту или другую форму, сохраняемую ими более или менее продолжительное, иногда даже неопределенно долгое время. К числу пластичных тел относятся глина, воск, вар и некоторые другие жиры и смолы. Степень пластичности последних тел возрастает с приближением их к точке плавления. Железо, раскаленное добела, становится пластичным, так что можно придавать желаемую форму куску железа ковкою и отчасти прямым давлением. Лед, при темп., близкой к нулю, весьма пластичен: куску льда можно придавать вид шара, призмы и т. д.. сжимая его в разъемных деревянных формах. Вследствие П., как способности тела изменять свою форму под влиянием давления, некоторые пластичные тела, под влиянием силы тяжести, становятся медленно текучими. Передвижение ледников по склонам гор происходить вследствие текучести льда. Текучестью твердого вара пользуются для объяснения образования ледяных рек: на вершину гипсовой модели горы кладут куски вара, которые чрез несколько, месяцев или лет, смотря по размерам модели, образуют в ее ложбинах потоки, с ясными следами струй, до самого основания модели горы. Ф. П.

Пластуны (от слова "пласт", лежать пластом) - название, присвоенное в бывшем черноморском войске казакам, высылавшимся вперед от сторожевой линии и составлявших, в камышах и плавнях Кубани, линии засад. В П. выбирались лучшие стрелки, ходоки, люди выносливые, способные целые дни проводить в воде, в камышах, среди мириад насекомых, под дождем или в снегу. По штату 1842 г., пластунские команды были учреждены при пеших и конных частях черноморского войска и всегда были впереди во всех поисках за Кубань. Под Севастополем два пеших черноморских батальона, в составе которых были и П., покрыли себя славой. По штату 1870 г., пешие батальоны кубанского войска наименованы "пластунскими"; из них некоторые с отличием участвовали в русско-турецкой войне 1877 - 78 гг. Пластырь - назначаемая для наружного употребления более или менее липкая масса; имеющая консистенцию воска и при умеренном подогревании обладающая пластичностью. Пластырная масса (основа) приготовляется преимущественно из смолистых веществ, терпентина, воска, сала, ланолина, обыкновенного и свинцового мыла. Пластыри, приготовленные из смолистых веществ, называют смоляными пластырями, в отличие от свинцовых пластырей, содержащих свинец. Пластырная масса разогревается в котле и, по надлежащем размешивании, выливается в коробки из жести или в пропитанную парафином бумагу. Пластырная масса отпускается или в форме палочек, или же с помощью особой машинки (пластырная машина) масса эта наносится тонким слоем на ту или другую ткань и П. уже в таком намазанном виде (спородрап) отпускается из аптеки. В первом случае массу необходимо сперва разогреть (над пламенем лампы или свечи), затем намазать на холст, полотно или другую ткань и в таком виде приложить к тому или другому участку кожи. Спородрапы также до прикладывания к коже требуют легкого нагревания. К пластырной основе могут быть прибавлены различные врачебный средства в определенных количественных отношениях; так - растительных порошков берут приблизительно 1/6 часть основы, тяжелые порошки (соли) примешивают до 1/4, эфирные масла, бальзамы и жирные масла - до 1/8 пластырной основы. Пластыри употребляются для механических целей, напр. для сближения краев резанных ран, для удерживания повязок, при вытяжениях, в качестве неподвижных повязок, для защиты и предохранения воспаленных участков кожи от внешних раздражений, наконец - как основа для местного и отчасти общего действия различных лекарственных веществ (ртутный П., цинковый П. и др.). Д. К.

Платонов (Сергей Федорович) - историк. Родился в 1860 г.; по окончании курса на историко-филологическом факультете спб. унив., читал русскую историю на высших женских курсах в СП б., потом преподавал историю в петровском коммерческом училище, в Александровском лицее и в историко-филологическом институте; с 1888 г. читает лекции в спб. университете, занимая кафедру русской истории. В 1888 г. он защитил диссертацию на степень магистра: "Древнерусские сказания и повести о смутном в времени XVII в., как исторический источник". До 1896 г. П. состоял помощником редактора "Журнала Министерства Народного Просвещения"; состоит членом ученого комитета Мин. Нар. Просв., управляющим отделением археологии славянской и русской Императорского русского археологического общества и руководителем учебной части историко-филологического отделения С Пб высших женских курсов (с 1805 г.). Главные его труды, кроме вышеупомянутой диссертации: "Заметки по истории московских земских соборов" ("Журнал Мин. Нар. Просв.", 1883, N 3 и отд.), "Новая повесть о смутном времени XVII в. " (ib., 1886, № I), "Царь Алексей Михайлович" ("Исторический Вестник", 186, № 5), "Легенда о чуде св. Дмитрия, царевича Углицкого" ("Библиограф", 1888 г. N 1), "Книга о чудесах преп. Сергия. Творение Симона Азарьина", (текст с предисловием и примечаниями в "Памятниках древней письменности и искусства", № LXX, 1888), "Московские волнения 1648 г. " ("Ж. М. Н. Пр. ", 1888, №6), "О начале Москвы" ("Библиограф", 1890, №5 - 6), "Памятники древней письменности относящиеся к смутному времени" (тексты 19-ти сказаний, повестей и житий, с предисловием, в XIII т. "Русской Исторической библиотеки", изд. археографической комиссией, СП б., 1891 г), критический разбор труда Д. И. Иловайского: '"История России", том третий "Ж. М. Н. Пр.", 1891 г. № 3), "Как возникли Чети?" (ib., 1892, № 5), "Новый источник для истории московских волнений 1648 г." ("Чтения Москов, Общ. Ист. и Древн. Росс.", 1893. кн. 1), "К истории опричнины XVI в." ("Ж. М. Н. Пр.", 1897 г., № 10). Он редактировал XI том "Полного собрания русских летописей" и напечатал ряд рецензий о книгах исторического содержания в "Ж. М. Н. Пр.", "Историческом Вестнике", "Библиографе" и "Юридической летописи". В. P - в.

Платформа - так называется возвышение, обыкновенно деревянное, устроенное для оркестра, хора или оратора; в переносном смысле в Англии с начала XIX в. так стали называть всякую речь, произнесенную с П" т. е. обыкновенно на народных собраниях. Вследствие этого П. называется преимущественно политическая речь на народном митинге но также политическая речь на банкете, даже публичная лекция на политические темы, но ни в каком случае не речь с церковной кафедры. Ср. Митинги (XVIII, 460). См. Н. Jepson, "The platform; its rise and progress" (Д. 1892) и ст. В. Дерюжинского: "Публичные митинги в Англии" ("Вестник Европы", 1893, 2 и 3). - В Соединенных Штатах термином П. обозначается не речь, а программа парии, обсужденная на партийном конгрессе и принятая в виду предстоящей избирательной борьбы; говорят, напр., "партия включила в свою П. свободную чеканку серебра" и т. п. В. В - в.

Плаун (Lycopodium L.) - родовое название растений из семейства плауновых (Lycopodiaceae). Разнообразные представители (более 100 видов) этого рода или растут на земле, развивая прямостоячие, приподнимающиеся или ползучие стебли, или поселяются эпифитами на деревьях (под тропиками), свешиваясь с них своими иногда довольно длинными стеблями. Стебли ветвятся дихотомически или моноподиально, при чем ветвление не стоит в связи с листьями. Листья мелкие, простые, линейные) ланцетные, игловидные, чешуйчатые располагаются густою спиралью или накрест супротивно. Спиральные листья бывают все одной фермы; тогда как супротивные листья - двух родов: находящиеся по бокам стебля обыкновенно крупнее спинных и брюшных листьев. У некоторых видов (L. Selago, erubesceus, reflexum и у др.) на стеблях развиваются так наз. выводковые почки; это - небольшие веточки, содержания несколько мелких листьев: они обособляются от стебля и; попав на землю, прорастают, следовательно - служат органами вегетативного размножения. Кроме листьев, стебли развивают еще корни, обыкновенно дихотомически разветвленные. Споролистики у одних видов (напр. у L. Selago) не отличаются по своей форме, величине и цвету от вегетативных листьев, у других видов они сильно разнятся от них; у таких видов споролистики бывают собраны на конце прямостоячей (у наземных видов) или висячей ветви (у эпифитных видов) в простые или в разветвленные колосья. Почковидные, одногнездные спорангии располагаются по одиночке у основания листа, почти в самой пазухе его. Они возникают из группы поверхностных клеточек листа, достигают сравнительно значительной величины и вскрываются двумя створками, на подобие раковины. Споры все - одного рода; они бывают или округло тетраэдрические, или билатеральные. У наших видов они прорастают очень редко. Заростки различной формы: у L. annotinum в виде подземного беловатого довольно крупного клубня, ведущего сапрофитный образ жизни и развивающего на верхней поверхности половые органы, архегонии и антеридии; у L. inundatum и у тропического L. cernuum заросток в виде небольшого бледно-зеленого тельца, торчащего из земли и развивающего зеленые плоские лопасти; у основания таких лопастей развиваются архегонии, а на них самих антеридия; у тропического же вида L. Phlegmaria заросток бесцветный, в виде ветвистой нити, разрастающейся по коре деревьев; этот заросток размножается выводковыми почками. Архегонии и антеридии построены по типу таких же органов папоротников. В Европейской России встречается пять видов П. : L. complanatum L. (баранец, бор-зилле, деряба), L. Selago L., L inundatum L; L. annotinum L. и L. clavatum L. Растут наши виды П. в тенистых еловых и сосновых лесах, по торфяникам, на глинистой, влажно-песчаной почве. Виды П. находят различное практическое применение; так, споры многих видов, преимущественно же L. clavatum, употребляются в виде детской присыпки (Semen или Pulvis Lycopodii), для пересыпки пилюль, в физических опытах и пр.; в Швеции и Норвегии из стеблей делают половики. Настой стеблей L. Selago служит сильнейшим пургативным и абортивным средством. Высушенные листья L. clavatum дают лошадям от запора и пр. С. Р.

Плафон - плоский, иногда архитектурно расчлененный потолок комнаты, залы или какого-либо другого внутреннего помещения в здании, в особенности же такой, который украшен лепною работою или живописью. Самая простая разделка П. состоит в том, что поддерживающие потолок поперечные балки остаются не скрытыми и разделяют его площадь на несколько продолговатых пространств, при чем как эти пространства, так и самые балки орнаментируются. Древние греки и римляне стали разбивать потолок на части не только поперечными балками, но и продольными, пересекающими их под прямым углом, чрез что получались четырехугольные (иногда многоугольные) пространства, так наз. кассеты, декорировавшиеся розетками, звездами и др. лепными орнаментами. Этот прием разделки П. перешел из античной архитектуры в искусство эпохи Возрождения и новейшего времени. Но на ряду с его употреблением, вошло в обычай устраивать П. без сильно выступающих вперед ребер, вообще ровные, ограниченные по краям лепным карнизом, составляющим переход к ним от вертикальных стен здания и украшенные внутри, во избежание монотонности их обширного поля, скульптурным орнаментом или живописью. В простейшем виде живопись эта обыкновенно состоит из цветочных и лиственных гирлянд, арабесок, арматур и др. несложных мотивов, а в более роскошном представляет собою целые картины, которые пишутся либо прямо на потолочной штукатурке (al fresco), либо на полотне, потом наклеиваемом или натягиваемом на потолок. Старейшие мастера этой, так наз. "плафонной", живописи трактовали ее так, как обыкновенно исполняют картины, т. е. не обращая внимания на то, что на произведение надо смотреть снизу вверх (di sotto in su), и сообразно с этим строили перспективу изображения; их П. походили на ковры, горизонтально распяленные на потолке. Так поступали еще Рафаэль и Микеланджело. Но уже Мелоццо да Форли и Мантенья компоновали П. с таким расчетом, чтобы изображенные фигуры и предметы казались не лежащими, а находящимися в вертикальном положении, и для того рисовали их в надлежащем ракурсе. Еще дальше пошел Корреджо, занимавший пространство П. изображением, как бы видимым чрез отверстие в потолке, под открытым небом (П. пармского собора). К такой же оптической иллюзии стремились Джулио Романо в плафонной живописи мантуанского палаццо дель-Те и венецианцы (П. Веронезе, Тинторетто и др.), оживлявшие свои гигантские П. (нацр. во дворце дожей) массою фигур, представленных на различных планах и в крайне смелых сокращениях. В, XVII и XVIII ст. распространился обычай вводить в композицию плафонных картин перспективные архитектурные мотивы. Среди многочисленных искусных мастеров по этой части, работавших в означенных столетиях, особенно прославился венецианец Тьеполо. В новейшее время одни из художников, как напр. Корнелиус в П. мюнхенских глиптотеки и црк. св. Людвига, возвратились к манере Рафаэля и предшествовавших ему живописцев, а другие, как напр. Бодри, в декоративных панно потолка нового здания парижской оперы, держатся перспективных приемов Корреджо, Дж. Романо и венецианцев. А. С - в.

Плащаница - древнерусское слово, соответствующее нынешнему простыня. На церковно-богослужебном языке П. называется большое, во весь рост, изображение тела И. Христа, в том виде, в каком оно снято было со креста и положено в гроб. В великую пятницу П. с особою торжественностью выносится из алтаря на средину церкви, полагается на катафалки для поклонения и лобызания верных и остается там до пасхальной полунощницы, когда снова вносится в алтарь.

Плебеи, плебс (Plebs, plebes, от pleo - "наполняю", следовательно plebs - "толпа") - так называлась в древнем Риме не пользовавшаяся первоначально полными гражданскими правами масса населения, противополагавшаяся полноправным гражданам (патрициям). Происхождение плебса было неясно для позднейших римлян. Несомненно, что он образовался очень рано, еще в царскую эпоху, и составился из нескольких элементов. В число П. поступали клиенты, освобождавшиеся от личной зависимости, например вследствие вымирания некоторых патрицианских родов, а также те из них, которым патроны, после реформы Сервия Туллия, давали в собственность небольшие участи земли, чтобы располагать их голосами в центуриатных комициях. Переходом клиентов в число П. объясняется то обстоятельство, что некоторые П. носили имена патрицианских родов. Другой причиной этого явления мог быть переход в позднейшую эпоху патрициев в плебс (transitio ad plebem). Побуждением к такому переходу могло служить, например; желание патриция попасть в число народных трибунов. Кроме бывших клиентов, в состав плебса вошли еще: 1) обитатели покоренных областей, которым римляне оставляли личную свободу и часть земельной собственности, но не давали полных прав гражданства; 2) лица, добровольно переселявшиеся на римскую территорию из латинских общин, находившихся в союзных отношениях к Риму; 3) пришельцы из чужих стран (Этрурии, греческих колоний и т. п.), в большом числе стекавшиеся в Рим, как в значительный торговый центр. Между ними попадались богатые и знатные семьи, которые и составляли среди плебса влиятельный элемент, руководивший стремлением П. к уравнению с патрициями. Положение П. характеризуется сначала двумя чертами: отсутствием политических прав, принадлежавших полноправным гражданам, и правоспособностью в области частноправовых отношений. Как не принадлежавшие первоначально к составу гражданства, П. не имели права сноситься с богами гражданской общины от ее лица, не могли быть ее жрецами и производить ауспиции. Но частым образом они чтили тех же богов, как и патриции, и могли даже производить ауспиции, не имевшие лишь значения для государства. П. не могли вступать в браки с патрициями (не имели коннубиума). В древнейшую эпоху они не несли военной службы и не вносили трибута, но должны были платить царю за оказываемое им покровительство (хотя и не были, по-видимому, настоящими клиентами царя). До Сервия Туллия они не участвовали в делах государственного управления (т. е. не пользовались правом голоса в куриатном собрании) и долго не имели права требовать участия в пользовании общественными землями. П. пользовались личной свободой, имели собственность, даже недвижимую, могли непосредственно искать в суде (этого права не имели первоначально клиенты), могли вступать в договоры или jus commercii с патрициями. Первое крупное изменение внесено было в положение П. реформой, связываемой с именем царя Сервия Туллия. Создав для землевладельцев (adsidui, locupletes), без различия их происхождения, обязанность нести военную службу и, в случае надобности, платить трибут, эта реформа обязала П. участвовать в несении важнейших гражданских тягостей, но в то же время открыла им дорогу к политическим правам: П. стали входить в состав центурий и получили право голоса в центуриатных комициях. Учреждение республики, усилив значение центуриатных комиций и обеспечив граждан, в том числе и П., от произвола власти, открывало П. в будущем путь к уравнению; но на первых порах отмена царской власти усилила значение патрициата, руководившего управлением через сенат, консулов и жреческие коллегии. Между тем; экономическое положение массы плебса должно было ухудшиться со времени реформы Сервия Туллия, так как военная служба была очень разорительна: она отвлекала П. от полевых работ. Их хозяйство часто страдало во время войны (неприятель опустошал поля, угонял скот), а выгоды от удачной войны доставались не массе П., так как общественными землями пользовались лишь патриции да некоторые богатые П. Вследствие этих причин задолженность массы П. быстро увеличивалась (нет никаких оснований отвергать ее для древнейшей эпохи, как это делает Ничь в "Geschichte der romischen Republik"). Беспощадное применение кредиторами (преимущественно богатыми патрициями) чрезвычайно строгих долговых законов породило сильное неудовольствие П., которое и вызвало первую сецессию - удаление П. на Священную гору (494 г. до Р. Хр.), Сецессия повела к уничтожению накопившихся к тому времени долгов и к созданию для плебса защитников, в лице народных или плебейских трибунов. П. получили право собираться по трибам для обсуждения своих сословных дел (concilia plebis). Постановления таких сходок (plebiscita) не имели первоначально обязательной для всех силы, но фактически плебс часто заставлял патрициев подчиняться им. Таким образом плебс получил организацию и признанных вождей, и это облегчило ему дальнейшую борьбу. Попытки улучшить положение П. посредством раздачи общественных земель еще довольно долго, однако, терпели неудачу (Спурий Кассий). Децемвират (451) был дальнейшим шагом вперед: писанные законы твердо установили равенство между патрициями и П. перед судом и стеснили произвол патрицианских властей. Децемвират открыл П. доступ и к высшей государственной власти: среди децемвиров второго года были и П. Когда был восстановлен прежний порядок управления (449), П. получили (по закону Валерия и Горация) право делать в собраниях по трибам постановления, имевшие обязательную силу для всего народа (несомненно, с некоторыми ограничениями). Право это впоследствии развили lex Publilia Philanis (339) и lex Hortensia (287). Вскоре после низвержения децемвиров П. получили доступ к высшей власти в новой форме: консульская власть была передана военным трибунам, которыми могли быть и П. Тогда же пало запрещение браков между патрициями и П. (закон Канулея, 445). Политические успехи не улучшили тяжелого экономического положения массы рядового плебса, сильно пострадавшей от постоянных войн и галльского нашествия. Законы Лициния и Секстия (367) открыли, наконец, П. доступ к консульству, ограничили известной нормой оккупирование общественной земля, облегчили положение должников и позаботились, в виду все увеличивавшейся конкуренции дарового рабского труда, о предоставлении бедным возможности находить заработок. Этими уступками были в значительной степени удовлетворены как высшие слои плебса, так и его масса; острый период борьбы П. за улучшение своего быта и правового положения окончился. Вскоре П. получили доступ и к должностям диктатора, цензоров, преторов. Огульниев закон (300 г. до Р. Хр.) открыл им доступ и в имевшее важное политическое значение жреческие коллегии авгуров и понтификов. Недоступными для П. оставались теперь лишь некоторые жреческие должности (жреческий царь, фламины), но за то П. одни имели право быть избираемыми в народные трибуны. Так исчезла почти совершенно обособленность П. : они стали полноправными гражданами, наравне с патрициями. Плебисцит (Plebiscitum, plebei scitum). - П. в римском государственном праве называлось постановление, вотированное корпорацией плебеев, без участия патрициев, и предложенное одним из плебейских магистратов. Такие постановления должны были вотироваться в особых плебейских собраниях (concilia plebis). Они не требовали Senatus auctoritas (утверждения сената) и до 287 г. были сами по себе обязательны лишь для плебеев, а не для всего народа (рорulus). Возникновение П. относится к той эпохе, когда началась открытая борьба сословий патрицианского и плебейского, т. е. к началу V в. до Р. Хр., когда плебеи для ограждения своих прав создали трибунат и организовали собственные собрания (concilia), сперва по куриям, а с 471 г. - по трибам. С этого времени П. сделались орудием оппозиции плебеев против патрициев, которых только необходимость заставила примириться с новым положением дела. Ограничиваясь первоначально сферой чисто плебейских сословных интересов, П. постепенно захватили в свой круг государственно-правовые вопросы, касавшиеся всего народа. С III в. до Р. Хр. слово П. стало употребляться все реже и реже, заменяясь словом lex, и к 1 в. до Р. Хр. вовсе вышло из употребления. По мнению Ланге, первым П.; имевшим законодательную силу и фактически признанным патрициями, был П. 494 г., определившей права плебеев, как самостоятельного сословия, и давший им неприкосновенных защитников в лице трибунов. В 471 г., с учреждением народных собраний по трибам, был обнародован второй (по Моммзену - первый) важный для плебеев закон - об избрании плебейских магистратов. Последовавший затем ряд П., направленных к тому, чтобы расширить права угнетенного сословия, быстро подвинул вперед дело плебеев, принудивших враждебную им партию если не юридически, то фактически признавать законную силу принятых плебсом постановлений. Особенно важное значение древние историки (Ливий, Дионисий) придавали закону Валерия и Горация (449) который принципиально определил законную силу и, вероятно, компетенцию П., признав их общеобязательными не только для плебеев, но и для всего народа. Закон 449 г. встретил, по-видимому, энергичный отпор со стороны патрициев, и хотя плебеям удалось за это время провести несколько П., имевших большое политическое значение, однако в 339 г., в законе диктатора Публилия Филона, понадобилось повторение закона 449 г. о всеобщей обязательности П. Последний шаг в освобождении П. от сенатского veto сделал диктатор Гортензий, законом 289 г., в котором в третий раз встречаются слова: ut plebiscita universum populum tenereiit. С этих пор П. были уравнены в силе с остальными законами (leges). В 88 г. до Р. Хр. Сулла временно возобновил старый закон о подчинении трибунских рогаций предварительному отзыву сената, но Помпей в 71 г. вернул П. их законодательную силу. Отрывочность и неясность известий, а также противоречия, встречающиеся у древних исследователей этого вопроса (историков и юристов), заставили новейшую историографию отнестись к нему со строгой критикой; единогласия по этому предмету между исследователями его до сих пор не установилось. Формальности, которыми обставлялось проведете П., были те же, что я для других законов. До 471 г. П. вотировались в куриатных собраниях, а с этого года - в трибных concilia, в обоих случаях под председательством плебейских трибунов или эдилов. По праву в concilia plebis могли участвовать лишь плебеи, но de facto участвовал весь народ. Предварительные ауспиции были необязательны, но строго соблюдались auspicia caelestia во время самых собраний. Местами собраний служили forum (comitium), Капитолий, а также часть города вне Померия. Днями плебейских собраний были до 286 г. nundinae, а поздние - обычные dies comitiales. Ср. Th. Mommsen, "Romische Forschungen" (Берлин, 1 т., 1864); его же, "Romisches Staatsrecht" (Лпц., Ill т., 1887); Lange, "Romische Altertumer" (Б., I и II тт., passim. 1876, 1879); lhne, "Die Entwickelungd. rom. Tributcomitien"("Rhein. Mus. " XXVIII т. 1873); Tophoff, "De lege Valeria Horatia, Publilia, Hortensia"(Пaдepбopн., 1852); Ptaschnik, "Die Publilische Rogation", в "Zts. fur d. Oesterr. Gymn. " (B., XVII т., 1866); его же, "Die Centuriatgesetze von 305 und 415 а. с. " (там асе, XXI т., 1870); его же, "Lex Hortensia" (там же, XXIII т., 1872); Hennes, "Das dritte Valerisch-horatische Gesetz und seine Wiederholungen" (Бонн, 1880); Soltau, "Die GuItigkeit der Plebiscite" (Берлин, 1884); Borgeaud, "Histoire du Plebiscite" (Женева, 1887); Виллемс, "Римское государственное право" (Киев, 1 ч., 1888). Н. О. П., как институт современного государственного права, есть законодательное постановление, принимаемое или отвергаемое всенародным голосованием. Государственный строй, основанный на П., противоположен, в этом отношении, представительному; при последнем законодательные вопросы решаются коллегиями, избранными народом и представляющими его, при первом - непосредственно народом. П., следовательно, возвращает государство до некоторой степени к типу республик древности, с тем существенным отличием, что П. вполне совместим с представительством. Представительное собрание имеет право законодательной инициативы и обсуждения законов, на голосование же народа законопроект отдается лишь в окончательном виде, при чем народ не имеет права вносить в закон поправки, а только принимает или отвергает его целиком. К институту П. весьма близок институт референдума, так что между ними трудно указать принципиальное различие: термин П. употребляется во Франции и Италии, термин референдум - в Швейцарии. Референдум в Швейцарии применяется гораздо чаще и шире, чем П. во Франции; он действует там, как постоянный институт; на решение народа ставятся там почти все сколько-нибудь важные законопроекты, тогда как во Франции к П. прибегали только в исключительных случаях и для решения самых общих вопросов: перемены формы правления, принятия новой конституции. Впервые идея П. возникла во Франции в эпоху великой революции; ее неизбежно вел за собою принцип народного суверенитета. Первым актом конвента (21 сент. 1792), единодушно принятым по предложению Дантона, была "декларация о праве народа по отношению к конституции": "национальный конвент объявляет, что конституция не может войти в силу, не будучи принята народом". После смертного приговора над королем жирондисты потребовали конфирмации приговора народом, но требование это было отвергнуто. Конституция 24 июня 1793 г. постановляла, что все законы (отличавшиеся от декретов, издаваемых по менее важным вопросам), в случае желания, выраженного известной частью первоначальных народных собраний, должны идти на утверждение всенародного голосования. Закон этот никогда не был приведен в исполнение, но самая конституция была подвергнута голосованию и одобрена большинством 1801918 голосов против 11610. Так как избирателей уже в 1791 г. числилось 4298360, а с тех пор, вследствие понижения возрастного ценза, это число еще увеличилось, то в П., очевидно, не приняла участия и половина имевших на то право. Голосовать, по конституции 1793 г.. имели право все граждане, достигшие 21 года и не лишенные политических прав. Конституция III г., уничтожив право обращения к народу по поводу каждого закона, сохранила его для изменений в конституции; правом голоса при П. должны были пользоваться лица, платившие подати и достигшие 25 летнего возраста. Сама конституция была одобрена большинством 1057380 против 49957 голосов. Консульская конституция VIII г. была принята на основании П. большинством 3011007 против 1562. следующие два П. имели место по отношению к сенатусконсультам Х и XIII г., установившим сперва пожизненное консульство, потом империю; Acte additionnel 1815 г. также был принять П. Наполеон III воскресил П., считая его одною из важнейших "наполеоновских идей". После переворота 2 декабря 1851 г. на голосование был поставлен следующий П.. "французский народ... делегирует Людовику Наполеону Бонапарту власть, необходимую для утверждения конституции на основах, предложенных в его прокламации от 2 декабря 1851 г. ". Отвечали "да" - 7439216 избирателей, "нет" - 640737. К подобным же результатам привел следующий П., утвердивший сенатусконсульт о восстановлении империи. В последний раз Наполеон прибегнул к П. в мае 1870 г. П. гласил следующее: "Французский народ одобряет либеральные реформы, произведенные в конституции с 1860 г. императором, при помощи органов государственной власти, и ратифицирует сенатусконсульт 20 апреля 1870 г. ". Голосование было всеобщее и тайное; тем не менее все средства были употреблены к тому, чтобы П. удался: застращивания, подкуп, спаивание избирателей, арест враждебных П. агитаторов и т. д. Из урн было вынуто 1538825 бюллетеней со словом "нет", 7824189 - со словом "да". Наконец, был еще один частный П. в Париже, в ноябре 1870 г., которым власть была утверждена за правительством национальной обороны. С тех пор П. не практиковался: в конституции 1875 г. на него нет указаний. Ген. Буланже стремился к восстановлению его; выступая на всех дополнительных выборах в 1888 - 89 гг., он устраивал как бы нечто в роде П., но не достиг цели. Все республиканцы во Франции теперь безусловно враждебны этому институту, считая его выгодным только для цезарианских стремлений. В Италии П. применялся только по вопросам о присоединении или отчуждении государственной территории.

П. в международном праве впервые был применен также в эпоху французской революции: жителям Авиньона было предоставлено (1791) высказаться в пользу или против присоединения к Франции. Подача голосов производилась открыто, под надзором трех французских комиссаров, из которых один на вопрос, будет ли гарантирована безопасность вотирующих, отвечал: "опасности нет для тех, которые будут вотировать за присоединение, но я не отвечаю за головы тех, кто будет голосовать за папу". С такими же гарантиями производились П. по вопросу о присоединении Савойи (1792) и Бельгии (1793). В 1860 г. к П. вновь прибегли итальянские революционеры, когда вопрос шел о присоединении к Сардинии Тосканы, Пармы, Модены, потом Неаполя; здесь свобода подачи голосов везде была полная. П., в том же 1860 г. доставивший Франции Савойю и Ниццу, был организован Наполеоном III и велся по французской системе. В 1866 г. Венеция была уступлена Италии, в 1870 году к ней присоединен Рим, также на основании П. Последний случай применения П. имел место в 1877 г., когда Швеция уступила Франции о-в Варфоломея. Все П. при отчуждении территории можно разделить на две группы: 1) когда государство, присоединяющее к себе территорию, либо вполне уверено в исходе П., либо мало в нем заинтересовано (тогда при П. оставляется вотирующим свобода голосования) и 2) когда государство не уверено в успехе, но сильно в нем заинтересовано; тогда производится сильнейшее давление на голосующих, обращающее П. в комедию или фарс. Ср. Stork, "Option und Plebiscit" (Лпц., 1879); Soltau, "Die Gultigkeit der Plebiscite" (Б., 1894); Ладыженский, "О П. в международном праве" (М., 1683); Faustin-Helie, "Les constitutions de la France" (П., 1880). В беллетристической форме, но исторически совершенно верное изображение П. 1870 г. и его последствий представляет рассказ Эркмана-Шатриана: "История П. " ("Сочинения". СП б., 1897, 1). В. Водовозов.

Плеве (Вячеслав Константинович) - государственный секретарь (с 1894 г.), род. в 1846 г., окончил курс в спб. университете со степенью кандидата права, вступил на службу по судебному ведомству и оставался в нем до 1881 г., занимая должности товарища прокурора при владимирском и тульском окружных судах, прокурора в Вологде, товарища прокурора судебной палаты в Варшаве и, наконец, прокурора судебной палаты в Петербурге. В 1881 г. П. был назначен директором департамента государственной полиции мин. внутренних дел, а затем - товарищем министра внутренних дел. В этой должности П., кроме управления текущими делами министерства, приходилось руководить целым рядом правительственных комиссий, назначавшихся по разным государственным вопросам. Важнейшею из них была комиссия по поводу падения цен на сельскохозяйственные произведения.

Плевел (Lolium L.) - родовое название растений из сем. злаков (Gramineae), группы ячменных (Hordeae). Это однолетние или многолетние травы, растущие густыми дерновинами или по одиночке; колосья у них верхушечные, сплюснутые и иногда довольно длинные. На выступах простого, нечленистого стержня в колосе сидят одиночные, иногда довольно крупные, сплюснутые многоцветковые колоски, повернутые своим острым краем к стержню. Верхушечный колосок обыкновенно имеет две одинаковых кожисто-травянистых, выпуклых на спинке, колосковых чешуек, о 5 - 9 жилок; при боковых же колосках находится только по одной колосковой чешуйке. Каждый цветок снабжен парою цветковых чешуек, из которых нижняя иногда несет более или менее длинную ость. Зерновка продолговатая, сваливающаяся вместе с цветковыми чешуйками. Число видов П. неопределенное: одни авторы насчитывают их до 20, другие же сводят их только к 6. Виды П. дико растут в Европе, Сев. Америке и в умеренном климате Азии. В Европ. России дико встречаются три вида; из них L. temulentum L. - опьяняющий П., головолом и L. linicola Sond - льняной П. - однолетний, a L. perenne L. многолетний П., английский райграсс - многолетен. Опьяняющий П. ярко-зеленая, или сизо зеленая трава, с довольно узкими листьями и прямыми стеблями, растущими по- одиночке пли небольшими дерновинами, колоски довольно крупные. В семенах этого П. содержится ядовитое вещество, пока плохо изученное, так наз. лолеин, почему и само растение считается ядовитым; это "волчец", "куколь" или "плевелы", упоминаемые в Евангелии. Если семена попадают в ржаной хлеб, то они производят может быть, его ядовитость. Льняной П. - желто-зеленое растение, не образующее дерна и растущее обыкновенно в хлебах. Многолетний П. - светло-зеленое растение с узколинейными листьями, растущее густым дерном, хорошая кормовая трава. С. Р.

Плевра (болезни ее). 1) Воспаление П. (pleuritis) - может сопровождаться образованием на поверхности П. слоя свернувшегося фибрина или же излиянием в полость П. значительных количеств жидкого воспалительного экссудата, серозного или гнойного. Случаи первого рода назыв. сухим плевритом (pleuritis sicca), а случаи второго рода - экссудативным или выпотным плевритом. Сухой плеврит сказывается лихорадкой, колотьем в боку, особенно при глубоких вдохах, сухим кашлем, при выслушивании слышен так наз. шум трения П. (affrictus pleuriticus). При экссудативном плеврите шума трения не слышно, дыхательные шумы резко ослаблены, воспаленная часть П. при постукивании дает тупой звук, в области которого голосовое дрожание ослаблено. Скопление воспалительного выпота может достигать до ключицы, смещать прилегающие к П. органы (сердце, печень, селезенку) и в сильнейшей степени стеснять дыхание. Характеры самого экссудата, серозный, гнойный или кровянистый, может быть с точностью определен только с помощью пробного прокола и извлечения нескольких капель жидкости. Плеврит большею частью присоединяется к заболеваниям других органов, особенно легких (инфаркты, острые и хронические воспаления и т. д.), но иногда возникает, повидимому, самостоятельно. Иногда плеврит бывает выражением общего заболевания всего организма (пиэмия, цинга, хронический нефрит). В плевратических экссудатах обыкновенно находят гноеродные микробы (стафилококк, стрептококк), иногда туберкулезные палочки, но очень редко. При серозных плевритах применяется противовоспалительное лечение, а при очень обильных и долго не всасывающихся выпотах делают прокол и выпускают жидкость. При гнойных плевритах необходимо немедленно дать выход гною через разрез межреберного промежутка с удалением части ребра или без оного. 2) Новообразования или опухоли П. (рак, саркома, эндотелиома и др.) наблюдаются редко и большей частью в связи с опухолями других органов (легких). В общем симптомы опухолей П. весьма сходны с плевритом и обе эти формы могут быть отличены друг от друга лишь на основании некоторых косвенных признаков (опухоль лимфатических желез, явления сдавливания вен. отек соответствующей половины грудной клетки и др.), а также на основании неудержимо злокачественного течения. 3) При известных условиях (пороки сердца, воспаления почек, некоторые истощаюшие болезни) в полости П. скопляется отечная жидкость (транссудат); такое состояние называется hydrothorax. Оно отличается от плеврита отсутствием лихорадки и болей; кроме того hydrothorax большей частью бывает двусторонний. Лечение его совпадает с лечением основной болезни. Л.

Племя (антр.) - термин, употребляемый для обозначения группы людей, связанных между собою известными общими признаками, а иногда и предполагаемой общностью происхождения. Для более крупных подразделений, основанных на различи физических признаков, более употребителен термин порода или раса, название племя прилагается чаще к подразделениям рас, и притом более на основании различий в языке, чем в физическом типе. Племена, в свою очередь, делятся на роды (особенно у кочевников). Несколько племен могут составлять племя высшего порядка и т. д. Иногда племя отожествляется с народом или народностью хотя эти термины предполагают уже не одну общность по языку и происхождению, но и более тесную связь, обусловливаемую историей культуры, при чем один народ может сложиться из нескольких племен и даже из частей различных рас. Белая раса, напр., заключает в себе несколько под-рас (по типу) и ряд племен, в том числе и племя славянское, разделяющееся на несколько вторичных племен. из части которых, при смешении с другими племенами, образовался русский народ. Д. А.

Плеоназм (греч. pleonasmoV, от pleonaxw - излишествую) - термин стилистики, означающий употребление в предложении излишних слов, ничего не прибавляющих к тому, что в нем уже выражено: по определению Квинтилиана, "abundans super necessitatem oratio"; напр. : "Но им назад не воротиться" (Жуковский); "отдельные части науки взаимно объясняют друг друга". В нашей школьной "теории словесности" П. рассматривается, как один из видов нарушения точности слога; но П. далеко не всегда препятствует точности речи, иногда делая ее даже более определительной. Бэн в своей "Стилистике" вполне правильно видит в П. погрешность против другого свойства литературной речи - краткости. В разговорной речи обычны П., происходящие от незнания этимологии слова ("понтонный мост"., "непромокаемый ватерпруф"). Кажущиеся П. имеют место там, где к слову с потерянной для живой речи "внутренней формой" присоединяется эпитет, повторяющий его первичное значение: белое белье (в противоположность цветному), красная краска; П. здесь на самом деле нет. Уже в древности под плеоназмом иногда понимали слова лишь с виду излишние, но на самом деде служащие для усиления или уяснения смысла речи. По определению Доната, "pleonasmus est adjectio verbi supervacui ad plenam significationem". Такие П. весьма разнообразны; к ним относятся риторические повторения и аггрегаты синонимов (Cic. : "abiit, excessit, evadit, erupit", "я видел, видел своими глазами"), обороты народного поэтического языка (хожу да похаживаю; думу думать; знать не знаю, ведать не ведаю), удвоение подлежащего ("La rose, elle a vecu ce que vivent les roses", "Die Tugend, sie ist kein leerer Schall" - Шиллер), двойные отрицания, вопреки духу соответственного языка не ставшие утверждением (Гете: "Keine Luft, von keiner Seite") и т. п. Крайним выражением П. является тавтология. Отдельно от П. стоит так наз. параплерома (Felckwort, cheville) - частица, вставляемая для благозвучия или стиха, но не отражающаяся на смысле речи: русское "то", немецкий "traun", латин. "equidem", греч. "gar" и т. д. Ар. Г.

Плеяда - французская литературная школа XVI ст. Главою и одним из наиболее деятельных членов школы (первоначально названной "la Brigade") был Пьер Ронсар; затем в состав ее входили учитель Ронсара Дора, Баиф, Дюбеллэ, Жоделль, де Тиар и Рэми Белло. Всех их объединило желание произвести реформу в языке и развить на французской почве чуждые ей прежде виды литературного творчества. Требуя коренных преобразований прозаического и стихотворного слога, отмечая несовершенства современной словесности, П. должна была показать, хотя бы в прошлом, образцы, достойные подражания - и она стала их искать в классическом мире. Классицизм является одною из наиболее характерных черт всей деятельности П.; ее члены были хорошо знакомы с античною литературою. Только по недоразумению Малерб, Буало и другие писатели позднейшей эпохи игнорировали Ронсара и его сподвижников, не признавали их значения; на самом деле они были многим обязаны поэтам и теоретикам XVI в. Научное обоснование учение П. получило в трактате Дюбеллэ - "Defense et illustration dela langue francaise" (1549); это было чтото в роде манифеста всей школы, имевшего громадное историко-литературное значение. Дополнением к трактату явилось разсуждение самого Ронсара: "Abrege d'art poetique" (1565), разбиравшее вопросы стихосложения, рифмы, поэтических оборотов и т. д. Художественная деятельность П. и достигнутые ею результаты до сих пор оцениваются различно: одни отрицают сколько-нибудь выдающееся значение трудов П., подчеркивая ее отрицательные, порою смешные стороны: другие отмечают несомненные заслуги Ронсара, Дюбеллэ и их товарищей. Несомненно, что члены П. во многом ошибались; у них проявлялись иногда педантизм и ученое доктринерство, вера в существенное значение и эрудиции даже в области поэтического творчества; слог их часто слишком высокопарен или вычурен; поклоняясь Классикам, они слишком холодно и пренебрежительно относились ко всей средневековой литературе; они сочиняли новые слова чисто механическим путем, иногда совершенно вопреки духу французского языка; они были твердо уверены, что коренной переворот в литературе можно произвести в несколько лет, и хотели показать это на опыте. Но у них были и несомненные заслуги: они искренно принимали к сердцу интересы французской литературы, скорбели, видя, что она не может сравниться с греческою и латинскою, и хотели поднять ее до античного уровня; и вот они, с лихорадочною поспешностью, стараются создать образцы французской оды, элегии, эпиграммы, идиллии эклоги, эпоса (напр. "Franciade" Ронсара), драмы (Жоделль). Они много заимствовали у древних авторов, но они же горячо отстаивали права родного языка, восставали против обычая писать по латыни и мечтали о пышном расцвете родной словесности, для чего, по их взгляду, ей следовало перенять и основательно усвоить лучшее, что есть в классических литературах, но не копировать их рабски (это прямо высказано в "Defense"; на практике члены П. не вполне следовали этому принципу). Они, правда, часто писали деланным, искусственным слогом, но были способны создавать образцы изящного поэтического стиля (напр. некоторые мелкие вещи Ронсара); они свысока смотрели на средневековых писателей и их язык, но допускали, в интересах богатства литературной речи, включение в нее оборотов и слов, взятых из отдельных провинциальных диалектов Франции. Известный приговор Буало, сказавшего, что муза Ронсара говорила на французском языке по-гречески и по-латыни, может быть, поэтому, принять только с значительными оговорками. Слава П. была в свое время очень велика; почти ни одного существенного возражения не раздавалось против ее теории; еще в XVII в. многие писатели - напр. сатирик Матюрэн Ренье - были решительными ее сторонниками. Торквато Тассо ставил Ронсара очень высоко; в Германии Мартин Опиц был почитателем и последователем П.; следы влияния ее сказываются и в польской литературе, в ближайшую к ней по времени эпоху. Впоследствии для П. наступила пора забвения, которое было столь же несправедливо, как и прежнее безусловное поклонение. Ср. Sainte-Beuve, "Tableau historique et critique de la poesie francaise au XVI-e siecle" (П., 1828; второе изд., 1842); A. Darmesteter et A. Hatzfeld, "Le XVI-e siecle en France" (П., 1878); Marty Laveaux, "La langue de la P. ". Ю. Beceлoвcкий.

Плиний Старший. - Под этим именем известен Гай П. Секунд (С. Plinius Secundus), знаменитый своею разнообразною ученостью римский писатель. Старшим он называется в отличие от своего племянника, П. Младшего . Родился в 23 г. по Р. Хр. в Комо (Comum), цветущей римской колонии в Верхней Италии (по тогдашнему - Цизальпинской Галлии). Образование получил, по-видимому, в Риме; но об этом не сообщают никаких сведений ни краткая его биография, написанная Светонием, ни письма его племянника, составляющие главный источник биографических данных о П. В юности он ревностно служил в коннице, участвуя в разных походах, между прочим против Хавков - германск, народа, жившего у Северного моря между реками Эмсом и Эльбой, и описанного им в начале XVI книги его "Естественной истории". Побывал он и на Дунае (XXXI, 19, 25), и в Бельгии (VII, 17, 76), где тогда был прокуратором римский всадник Корнелий Тацит, отец или дядя знаменитого историка. Продолжительное пребывание в заальпийских странах дало ему возможность собрать о них не мало сведений и написать большое сочинение о войнах римлян с германцами ("Bellorum Germaniae lib. XX). послужившее главным источником Тациту для его "Германии". Впоследствии он был прокуратором в Нарбонской Галлии и в Испании. Близость его к Веспасиану, с сыном которого, Титом, он вместе служил в Германии, выдвинула его на один из важнейших постов государственной службы: он был назначен начальником мизенского флота. Во время его пребывания в этой должности произошло в 79 г. по Р. Хр. известное извержение Везувия. Подъехав на судне слишком близко к месту катастрофы, чтобы лучше наблюдать грозное явление природы, он погиб жертвою своей любознательности. Подробности этого события изложены его племянником, П. Младшим, в длинном письме к Тациту (Epist. VI, 16). П. был человек необыкновенного трудолюбия. Не было такого места, которое бы он считал неудобным для ученых занятий; не было такого времени, которым бы он не воспользовался для того, чтобы читать и делать заметки. Он читал или ему читали в дороге, в бане, за обедом, после обеда, при чем отнималось время и у сна, насколько это было возможно, так как он считал потерянным всякий час, не посвященный умственным занятиям. Читались всякие книги, даже и плохие, так как, по мнению П., нет столь дурной книги, из которой нельзя было бы извлечь какойлибо пользы. Подробности об этом изумительном трудолюбии сообщает Плиний Младший, в одном из своих писем (Epist. Ill, 5), в котором перечисляет и ряд сочинений дяди: "De jaculatione equestri" (0 кавалерийском метании), "De vita Pomponii Secundi" (Биография Помпония Секунда), три книги риторических сочинений (Studiosi III), восемь книг грамматического содержания ( Dubii Sermonis", VIII), тридцать одна книга истории, начинавшейся с того пункта, где кончил свою историю Ауфидий Басс "А fine Aufidii Bassi XXXI), вышеупомянутое сочинение о Германии и, наконец, тридцать семь книг "Естественной Истории" ("Naturalis Historiae" XXXVII). Кроме того после смерти его осталось сто шестьдесят книг, мельчайшего письма, с выписками или заметками,. какие он делал при чтении. Из всех сочинений П. дошла до нас только "Естественная История", представляющая собой энциклопедию всевозможных знаний, накопленвых древним миром о природе и ее произведениях. Тут перед нами развертывается все мироздание, как его понимали греческие и римские ученые. Прежде всего идут сведения астрономические и физические (2-я кн.), затем сведения о земли, ее географическом разделении и устройстве ее поверхности, с указанием народов, ее населяющих, городов и гаваней (3 - 6 кн.). Далее следует собственно естественная история, начинающаяся с животного царства и прежде всего с человека (8 - 11 кн.); в отделе о растительном царстве (12 - 32 кн.) говорится не только об уходе за деревьями, но и об употреблении растений с лечебною целью, а затем и о лечебных средствах, извлекаемых из царства животных. В остальных книгах ( 33 - 37) речь идет о неорганической природе и ее приспособлении к потребностям человека - о камнях и металлах, об извлечении лечебных средств из металлов, о красках для живописи и о самой живописи, о пользовании земляными породами для пластических произведений, кстати о художниках и их произведениях, об употреблении камней в искусстве и медицине и, наконец, о драгоценных камнях и о том, где их находят и как их обделывают. Сочинение это, по словам его автора (Praef., 17), потребовало от него прочтения приблизительно двух тысяч томов, из которых им было извлечено до двадцати тысяч заметок; П. прибавил к ним множество данных или неизвестных его предшественникам, или открытых впоследствии. Сочинение посвящено и передано в 77 г. по Р. Хр. Титу и состояло первоначально из 36 книг, к которым после смерти автора была прибавлена еще книга, заключающая в себе перечень содержания и указание источников для каждой книги. Этою книгой в изданиях и начинается сочинение П.. Значение труда П. в римской литературе огромно. Оно долго служило источником, из которого черпались сведения о мире и делались извлечения для составления руководств по разным предметам (географии, медицине и др.). Как много оно читалось не только в древности, но и в средние века, видно из того, что оно дошло до нас почти в двухстах рукописях. Особенная важность его для нашего времени вытекает из того, что огромная масса сочинений, которыми пользовался автор, теперь потеряна. П. делает ссылки на 327 греческих и 146 римских писателей. Поэтому в числе источников изучения древнего мира "Естественная История" П. играет для нас роль, нередко ничем не заменимую. Что в массе сообщаемых П. сведений не все точно и не все складно передано - это, при подобном характере труда, вполне естественно, и мы не имеем права быть чересчур придирчивыми к автору, вообще очень добросовестному и осторожному. Нельзя не заметить только, что его стиль отличается замечательною неровностью и в разных частях сочинения различен: то риторичен, то сух, то просто неряшлив. Лучше всего слог П. во вступлениях, где у него нередко является и воодушевление, и сжатость, и сила выражения. Везде в его сочинении веет дух человека, не только страстно любящего науку и преклоняющегося перед величием природы, но и вообще проникнутого высоким нравственным миросозерцанием и чувствами доброго гражданина. И по учености, и по нравственному достоинству "Естественная История" может быть названа украшением римской литературы. Какую важность этому труду придавали и придают в новое время, это видно из того, что над примечаниями к переводу его на франц. язык, сделанному Ажассоном де-Грансан (Париж, 1829), работал целый ряд выдающихся натуралистов и филологов, каковы Кювье, Дану, Летронь и др. В 1896 г. в Лондоне вышел перевод глав, относящихся к истории искусства, сделанный К. Jex Blake, с комментариями Sellers'a и добавочными примечаниями Urlichs'a. Из новейших, обработанных критически изданий лучшее - Людвига Яна (Лпц., 1854 - 1860), в настоящее время переиздаваемое Майгофом (в 1897 г. вышел 4-й т.). В. Модестов.

Плиний Младший, - Так обыкновенно называется Г. Плиний Цецилий Секунд (С. Plinius Caecilius Secundus), племянник, по матери, П. Старшего, современник и друг Тацита, один из важнейших римских прозаиков. Он родился в 61 - 62 г. по Р. Хр. и происходил из гор. Комо. Рано лишившись отца, он был усыновлен своим дядей. Получил риторическое образование в школе Квинтилиана: другим его учителем в красноречии был Никита Жрец (Nicetes Sacerdos), также один из известных риторов в Риме того времени. Его ораторская деятельность на форуме началась, по его собственным словам (Epist., V, 8), на девятнадцатом году, и рано обратила на себя внимание. Живым образцом для него в красноречии служил Тацит (Epist., VII, 20), выступивший на ораторскую сцену несколькими годами раньше. На процессы, в которых он пользовался успехом, он указывает в своих письмах. Эти письма вообще представляют превосходный материал для его биографии, дополняемой еще четырьмя надписями, указывающими на пройденные им государств. должности. Так как преддверием к этим должностям была служба в армии, то он, после первых успехов на форуме, отправился в Сирию, где вступил в армию в качестве военного трибуна. По возвращении оттуда, он в 89 г. был квестором, в 92 г. народным трибуном, в 93 г. претором; в 100 г. консулом. Три первых почетных должности были им получены при Домициане, а последняя и высшая - при Траяне. Он кончил службу в качестве легата (наместника) в Вифинии: умер или там же, или вскоре по возвращении оттуда, в Риме; последние данные его биографии относятся к 113 г. Данные эти собраны и расположены в хронологическом порядке еще Массоном, в его "С. Plinii Secundi.. Vita" (Амстердам, 1709); важное дополнение к этому соч. представляет статья Моммзена: "Zur Lebensgeschichte des jungeren Plinius" (в журн. "Hermes", 1868). Литературная деятельность П. Младшего была разнообразна и отличалась плодовитостью. Он был прежде всего оратор и поэт, готов был взяться и за историю, в видах более верного увековечения своего имени (Epist., v, 8), хотя и не мог сам выбрать сюжета для повествования. Главным продуктом его литературной деятельности были письма, которые он писал в огромном количестве, прямо в видах обнародования их впоследствии. Из многочисленных речей его, произнесенных по делам гражданским и уголовным, до нас не дошло ни одной. Некоторые из них относились к важным случаям и имели выдающийся успех. Такова, напр., была речь, которую он произнес перед сенатом в 93 г., поддерживая обвинение испанцами Бебия Массы, бывшего прокуратора Бетической Испании, удручавшего провинцию тяжкими вымогательствами. Процесс этот был громким событием того времени (разгара Домициановой тирании) и П., главный герой его, просил Тацита (Epist., VII, 33) рассказать о нем в своих "истоpиях". Историческое значение имела также его речь в процессе проконсула Африки, Мария Приска, на вымогательства которого провинциалы жаловались сенату, Здесь рядом с П. действовал, также в качестве назначенного сенатом адвоката, и Тацит (99 - 100). Как эти речи, так и другие были Плинием в свое время тщательно отделаны на письме и в этом виде изданы. Единственным сохранившимся памятником красноречия его является "Похвальное слово Траяну" ("Panegyricus ad Trajanum"), сказанное в благодарность императору за доставление ему консульства (100 г.), быть может самое слабое из всех ораторских произведений П., хотя оно и служило впоследствии образцом для многих речей подобного рода, между прочим - Ломоносову и Карамзину. До крайности напыщенный тон, искусственный пафос, многословие, скудость содержания, безмерная лесть - таковы характеристические черты этого панегирика. Он имеет мало общего с судебным красноречием, в котором, собственно, и проявился во всей своей полноте ораторский талант П.; но напыщенность и расплывчатость, по-видимому, была свойственна вообще речам П., как это видно из его самозащиты против порицателей в письмах к друзьям (IX, 26; VII, 12; 1, 20, VI, 2 и др.) и из отзыва Макробия (Saturn., V, 1, 7) о характере его красноречия - "жирном и цветистом" (pingue et floridum). Сам П. думал, что он следовал не кому другому, как Демосфену (I, 2; VII, 80; IX, 26). Как бы то ни было, речи П. были выдающеюся стороною его литературной деятельности и поставили его в число важнейших представителей литературы Траянова века. Как поэт, он не играет в этой литературе заметной роли, хотя писал много стихотворений всякого рода. Он пробовал свои силы и в трагедии, и в эпосе, и в элегии, но больше всего упражнялся в легкой лирической поэзии и, между прочим, в стихотворениях несколько резвого характера, извиняя себя тем, что и до него многие очень важные и серьезные люди позволяли себе писать вещи не совсем скромного свойства (IV, 14). В одном из своих писем (V, 3) он приводит длинный ряд таких серьезных писателей - Цицерона, М. Брута, Сенеку, Вергилия, Энния и др. Из этих легких лирических стихотворений, носивших обыкновенное название гендекасиллабических (11-сложных), П. составил отдельную книгу, которую издал. Некоторые из них, по его словам (VII, 4), не только читались и списывались, но и распевались под звуки то цитры, то лиры, и не только римлянами, но и греками, выучившимися будто бы из любви к ним по-латыни. Ясно, что автор был довольно высокого мнения о своем поэтическом таланте, хотя единственные 13 стихов (гекзаметров), дошедшие до нас в его письме к Понтию (VII, 4), не свидетельствуют о выдающемся даровании. Сохранились в полноте "Письма" П., по которым мы всего лучше можем судить о нем как о писателе и человеке. Мы имеем два сборника писем П. : один - в девяти книгах, в которых помещены 247 писем к друзьям; другой, состоящий из одной книги и содержащий его переписку с Траяном (122 письма). Первый сборник был составлен самим автором писем; другой появился уже после его смерти и принадлежит неизвестно кому. Письма П. к друзьям представляют очень богатый материал для знакомства с жизнью и взаимными отношениями рим. общества конца I и начала II в. по Р. Хр. Тут перед нами проходит вся культурная обстановка эпохи, с живыми людьми, их нравами, мыслями, взглядами, интересами. Благодаря тому, что автор писем - человек, больше всего преданный литературе, с особенною рельефностью рисуются литературные отношения и выступает на сцену литературная жизнь того времени. Среди множества корреспондентов (113), к которым адресованы письма, наибольший интерес возбуждает возвышенная и строгая фигура Тацита, вполне отвечающая тому представлению, какое внушает великий историк при чтении его "историй" и "Летописи". Больше всего в своих письмах автор рисует самого себя, сообщая о своих занятиях, образе жизни, литературных сношениях, взглядах, успехах, заботе о славе своего имени в потомстве, помощи бедным собратьям по литературе, издержках на общественные постройки, хлопотах по приисканию учителей для школы в родном городе, защите на суде правого дела, обвинению вредного для общества человека. Тщеславие, которое всюду выглядывает сквозь строки писем - одна из самых видных черт характера П. Письма П., очень интересные и, как исторический материал, драгоценные, изданы в хронологическом порядке, как это было доказано еще в начале прошлого столетия Тильмоном ("Histoire des empereurs") и подтверждено Моммзеном ("Hermes", 1868), хотя П., в первом письме 1-й книги, по какому-то странному кокетству, уверяет, что он собрал письма, не соблюдая хронологического порядка, а помещая их как они подвертывались под руку. Что касается до сборника переписки П. с Траяном, обыкновенно в изданиях писем П. составляющего 10-ую книгу (что неправильно), то в этих, обыкновенно коротких письмах, мы имеем образчик официальной переписки между императором и его наместником. Переписка эта относится ко времени пропреторства П. в Вифинии (111 - 112 или 112 - 113). Особенно интересны два письма (96 и 97), где речь идет о христианах, тогда уже, по словам П., размножившихся в провинции до того, что языческие храмы почти опустели. Наместник императора хотел бы иметь инструкцию, как ему действовать на будущее время, и сообщает, что он до тех пор упорствовавших в исповедании своей веры, если они не были римскими гражданами, казнил, римских граждан отсылал в Рим, а отрекавшихся от христианства и соглашавшихся, в числе других обрядов языческого культа, исполнить обряд поклонения изображению императора, отпускал на свободу. Траян, отвечая ему, одобряет поведение своего легата, но приказывает не разыскивать последователей новой религии, не придавать значения безымянным доносам, а наказывать только лиц, явно принадлежащих к секте. Важность предмета этих писем не раз заставляла поднимать вопрос об их подлинности, тем более уместный, что не сохранилось ни одной из рукописей, в которых дошла до эпохи Возрождения переписка П. с Траяном ( издано было сначала 81 письмо, в 1503 г., Авантием и Бероальдом, а вскоре затем и вся переписка. Альдом, в Венеция, в 1508 г., по другой рукописи). Впрочем, серьезных возражений против подлинности переписки как вообще, так и в частности писем о христианах не имеется, и в настоящее время подлинность эта почти вовсе не подвергается сомнению. Вопросом этим в последнее время особенно занимались: Гастон Буасье ("De l'аuthenticite de la lettre de Pline au sujet de Chretiens", в "Rev. Arch. ", 1876), Вильде ("De Plinii Cecilii Junioris et imperatoris Trajani epistolis mutuis", Лейден, 1889) и Apнольд ("Studien zur Geschichte der Plinianischen Christenverfolgung", Кенигсб., 1887). Отдельное издание переписки П. с Траяном сделано с большою тщательностью Hardy, в Лондоне (1889). Плиний, без всякого сомнения, принадлежит к выдающимся представителям римской литературы. Он получил хорошее образование в лучшей школе своего времени - в школе Квинтилиана. Он тщательно изучил Цицерона и других представителей литературы золотого века; на его произведениях лежит печать утонченного образования; он ревностно заботился о тщательной отделке своих произведений, об изяществе формы. Но мысль его ни где не обладает глубиною, выражение - силою; B общем, его произведения производят впечатление чего-то поверхностного, лишенного серьезного содержания и оригинальности. У автора этих писем (в ревностном писании которых само собою бросается в глаза подражание Цицерону) доброе сердце, желание быть со всеми в приятных отношениях; его литературная критика почти не знает порицания; вообще он отзывается о людях не иначе, как с хорошей стороны, а если о ком говорит не сочувственно, то не называет его имени. Но это добросердечие не искупает собою недостатка творческой силы и твердости убеждений, с какими так ярко выступают пред нами Тацит и Ювенал, современники П., составляющие вместе с ним, но в гораздо большей, чем он степени, украшение литературы Траянова века. Лучшее издание сочинений П. Младшего принадлежит Кейлю (Лпц., 1886). В русской литературе есть след. труды, относящиеся к П. : Зедергольм, "П. Младший" ("Пропил. ", V); Модестов, "Об отношениях П. к Тациту" (2-я глава книги о Таците); Опацкий, "П. Младший, литературный деятель времен Нервы и Траяна" (Варшава, 1878); Гвоздев, "Образованность и литературные нравы в римском обществе времен П. Младшего" ("Ж. М. Н. Пр. ", 1873); его же, "Дачная обстановка и образ дачной жизни знатного и богатого римлянина в первом столетии по Р. Хр. " (четыре письма П. Младшего в русском перев., Казань, 1888); Касицын, "П. Младший" ("Филол. Обозрение", III, 1893). В. Модестов.